Марта Поттерс - Время не властно

— Я не выношу, когда меня называют…

— Рыжиком, я знаю. Но вы такая красивая, когда сердитесь, — добавил он, и не успела она снова выразить ему свое возмущение, как он не удержался и поцеловал ее.

Поцелуй был коротким и не мог насытить мгновенно закипевшую в нем страсть.

— Когда вы разберетесь с этим, нам с вами надо закончить одно дело, — продолжал он. — Я подожду вас здесь. Если понадоблюсь, зовите.

И он, протянув руку, открыл ей дверцу. Дороти набрала в легкие побольше воздуха и вылезла из машины. Пока она шла к двери, ее бедное сердце отбивало частую барабанную дробь. Она нажала кнопку дверного звонка и услышала внутри мелодичный перезвон. На секунду ей захотелось бегом вернуться к машине, но дверь отворилась почти немедленно. На пороге стоял ее отец.

— Здравствуйте, Дороти, — сказал он, слабо улыбаясь. — Я рад, что вы заехали. Заходите, — пригласил он.

Дороти шагнула на вымощенный терракотовой плиткой пол холла.

— Примите мои поздравления. Я смотрел скачки по телевизору. Алмаз — первоклассный скакун, теперь ни у кого не осталось в этом сомнений. С сегодняшнего дня он признанный фаворит.

Эндрю провел Дороти в просторную гостиную. Девушка чувствовала себя слишком скованно, чтобы осматривать обстановку, она только успела заметить, что мебель в комнате старинная, повсюду много вышивок и ажурных салфеток — должно быть, это потрудилась жена Эндрю, Беатрис…

— Спасибо, — пробормотала Дороти.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Эндрю, указывая на обтянутую узорчатой парчой кушетку.

Дороти присела на самый краешек.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Прекрасно, спасибо, — ответил он вежливо, сел на другой конец кушетки и повернулся к ней всем корпусом. — Итак, с чего мы начнем? — Он устало улыбнулся. — Ваша мать… — В его голосе прозвучал вопрос.

— Она умерла год назад, — сказала Дороти. — А месяц назад я нашла дневник, который она вела когда-то. Там она рассказывает, как встретила вас на ярмарке в Литчвуде.

— Это все правда, — кивнул Эндрю. — Джоан была очень красива. Она напоминала мне солнечный лучик. Я сразу увидел в ваших чертах что-то знакомое, а теперь, когда я знаю… Вы в самом деле поразительно похожи на мать — тот же блеск в глазах, те же роскошные волосы…

— Почему вы не ответили на письмо, в котором она сообщала о своей беременности? Почему вернули его? — напрямик спросила Дороти, внезапно охваченная жгучим нетерпением быстрее получить ответ на мучавший ее вопрос.

Эндрю улыбнулся мягко и грустно.

— Это письмо не дошло до меня, — произнес он с легким вздохом.

— Но вы не могли не получить его! — упрямо возразила Дороти, мысленно упрекая себя за неделикатность. — Оно было адресовано вам. Его прочли, потому что оно было распечатано, и тот, кто его прочитал, написал на конверте: «Вернуть отправителю».

— Это написал не я, — сказал Эндрю с некоторой, как ей показалось, досадой. — Я не видел письма вашей мамы. Должно быть, его перехватил мой отец.

— Но почему вы даже ни разу не поинтересовались, как у нее дела? Вам разве не приходило в голову, что мама… могла забеременеть? Ведь вы были близки. Почему вы не попытались связаться с ней? — повторяла Дороти упавшим голосом.

Эндрю снова вздохнул.

— Я начал писать ей письмо, но так никогда и не отправил его.

— Вы писали ей письмо? — переспросила Дороти.

Ее отец кивнул.

— Дороти, я прощу прощения за вчерашнее. По-видимому, я не мог сразу понять, поверить… Я почти всю ночь и весь сегодняшний день думал о твоей матери, о тебе. — Он помолчал. — Ты позволишь мне все объяснить?

Дороти молча кивнула. Еще бы! Она проделала очень долгий путь ради того, чтобы услышать его объяснения. В горле у нее застрял комок, и она думала только об одном — как бы не расплакаться. Эндрю некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

— Когда я встретил твою мать, мы с Беатрис были уже помолвлены. Я с самого начала сказал об этом Джоан. Еще я сказал ей, что эта помолвка была деловым соглашением, своего рода сделкой, которую мой отец заключил с отцом Беатрис. Наш брак должен был стать типичным браком по расчету — за нас все рассчитали наши отцы. Отец Беатрис владел кожевенной фабрикой, производившей всевозможные кожаные изделия — кошельки, бумажники, портфели. Они хотели слить свои предприятия, объединиться. Брак детей должен был скрепить сделку отцов. Беатрис нравилась мне, мы уже некоторое время встречались. Но я не любил ее… по крайней мере тогда. Это пришло позже.