Марта Поттерс - Время не властно

— Это было бы чудесно, но мне в самом деле необходимо вернуться, — солгала она. Чем дольше она пробудет с этими милыми сердечными людьми, тем труднее ей будет уехать. — Я от души благодарна вам за гостеприимство, — сказала она самым искренним тоном.

— А вот и шампанское, — сказал Норман Латимер, заприметив приближающегося официанта.

— И Алан тут как тут. — Саймон встал, чтобы пропустить брата на председательское место.

Дороти покосилась на Алана. Он поймал ее взгляд и улыбнулся так, что у нее замерло, а потом отчаянно застучало сердце.

— Я хочу предложить тост, — сказал Алан, когда шампанское было разлито по бокалам. — За Алмаза, его выносливость, силу, и потрясающую быстроту. И за Дороти, нашу добрую фею.

— За Дороти! За Алмаза! — повторили все, снова заставив Дороти покраснеть.

Некоторое время за столом тек оживленный разговор. Подходили какие-то знакомые Латимеров, поздравляли с победой, но вскоре завершилась последняя скачка, и зрители потихоньку начали расходиться.

— Думаю, нам тоже пора, — сказал Саймон. — Увидимся завтра, за обедом… если только наш малыш не решит появиться на свет пораньше.

— Пока непохоже, что это случится, — вздохнула Мэдж.

Они вышли на послеполуденное солнце и вслед за остальными болельщиками двинулись к выходу. Уже на стоянке Алан обернулся к Дороти.

— Вы не откажетесь вернуться в моей машине? Буду весьма признателен за компанию.

При мысли о том, что она останется наедине с Аланом, у Дороти сильно застучало сердце.

— Когда едешь в одиночку, дорога кажется длиннее. — Соня поощрительно улыбнулась Дороти.

— Я не против, — как можно беспечнее выговорила Дороти.

— Моя машина с того края. — Алан указал на противоположную сторону стоянки.

— Что ж, увидимся на ранчо! — И помахав друг другу, все разошлись по своим автомобилям.

— Алмаз развил потрясающую скорость. Что говорят судьи? — спросила Дороти, желая услышать, что дисквалификация больше не грозит скакуну.

— Только то, что он еще некоторое время будет находиться под наблюдением. Вот здесь, — добавил он, останавливаясь рядом с блестящим черным «седаном» и открывая перед Дороти дверцу машины.

— Спасибо. — Дороти скользнула на кожаное сиденье и быстро пристегнула ремни безопасности.

В машине пахло мужским лосьоном, и этот запах возбуждающе подействовал на ее напряженные нервы. Дороти подумала, что вряд ли поступила мудро, приняв его приглашение ехать вместе. Но вот Алан сел рядом на водительское сиденье, и она отчетливо осознала, что для нее это последняя возможность побыть с ним наедине.

Через считанные минуты они покинули стоянку и устремились к шоссе. Алан чувствовал себя за рулем уверенно и свободно, и скоро мощный автомобиль принялся с легкостью поглощать милю за милей. Солнце начинало клониться к горизонту, розовые полосы на западном краю неба обещали, что и завтра будет погожий день.

— Расскажите мне об отце, — внезапно попросила Дороти, когда молчание сделалось невыносимым.

Алан бросил на нее беглый взгляд.

— Что вам хочется знать?

— Все равно что… все, — ответила она. — Ведь я не знаю ровным счетом ничего. Мама мне даже имени его не называла.

— Странно, почему? — проронил Алан.

— Может быть потому, что ей внушили, что стыдно быть брошенной в положении. Кое-кто в Литчвуде косо смотрел на нас, — горестно вздохнула Дороти.

— Может быть, она считала, что если станет молчать о прошлом, никогда и никому не расскажет о вашем отце, то сумеет представить, что ничего и не было, и забыть о своей ошибке, — сказал Алан.

Дороти помолчала, обдумывая его слова. Они походили на правду. После развода с Люком О'Хансеном мама больше никогда не говорила о нем. Она избавилась от всех принадлежавших ему вещей и даже выясняла, нельзя ли аннулировать удочерение им Дороти. В конце концов, после долгих споров в разных инстанциях, она оставила все как есть.

— Возможно, вы правы, — сказала Дороти после паузы. — Но каждый роман, неважно, короткий или длинный, удачный или неудачный, заслуживает по крайней мере того, чтобы о нем помнили. Если даже отношения не сложились, разве не правильнее справиться с болью, примириться с тем фактом, что совершена ошибка, и идти дальше? Никто ведь не застрахован от ошибок. Все дело в том, чтобы уметь извлекать пользу из жизненных уроков, каковы бы они ни были. В результате романа моей матери с Эндрю Гибсоном родилась я, — продолжала Дороти, — и делать вид, что его никогда не было, это то же самое, что уверять меня, будто я не существую.