Марта Поттерс: Притворщица

Розмари поднималась в детскую следом за Франклином, который нес Дени. На отцовских руках мальчик задремал.

Франклин положил малыша в новую кроватку и подоткнул одеяло. Улыбаясь спящему человечку, он нежно поцеловал сына в лоб.

— Спокойной ночи, парень.

Розмари поменялась с мужем местами и, бережно откинув прядь со лба Дени, поцеловала в розовую, пухлую щечку.

— Спокойной ночи, малыш. Спи крепко. Мы тебя любим.

Вслед за Франклином она прошла по коридору в их спальню.

— Дорогой, во сколько Лорин и Патрик за нами заедут? — спросила Розмари, приближаясь к туалетному столику.

— Где-то через час. А что?

Розмари обернулась, и на лице ее заиграла лукавая улыбка.

— А няня не появится здесь еще минут сорок, верно?

Франклин нахмурился, не понимая, к чему ведет этот разговор.

— Думаю, так, — осторожно произнес он.

— Замечательно. Тогда у меня есть еще время… — начала Розмари и, не договорив, с таинственным видом замолкла.

— Время — на что? — все более и более недоумевал Франклин.

— Время на то, чтобы преподнести тебе подарок, — ответила она, наблюдая за тем, как муж приближается к ней с сосредоточенным выражением на лице.

— Какой подарок? Сегодня же не день моего рождения. — Франклин притянул жену к себе и поцеловал в шею там, где под тонкой кожей билась жилка. — Какой подарок? — снова прошептал он ей на ухо, и горячее дыхание мужа заставило Розмари теснее прильнуть к нему.

— У нас будет ребенок.

Франклин замер и откинул голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Его рот открывался и закрывался, не издавая ни единого звука.

Розмари улыбнулась и кивнула.

— У нас будет ребенок. У Дени родится братик или сестренка. Ты снова станешь отцом. Мы будем родителями…

Он поцелуем прервал ее слова. И поцелуй этот был так нежен, так полон любви и ласки, что сердце ее дрогнуло.

— Когда ты узнала об этом?

— Сегодня утром, — ответила она, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.

— А нам правда нужно куда-то ехать вечером? — спросил Франклин перед тем, как язык его скользнул по ее ушной раковине. — Может, нам остаться дома… и отпраздновать?

Розмари мягко засмеялась.

— Не возражаю. Тогда позвони Лорин. Франклин нахмурился, что-то прикидывая в уме.

— Сколько, ты говорила, у нас времени? — поинтересовался он.

— Вся жизнь, — ответила Розмари.

— Да, вся жизнь, — подтвердил он и подумал: «А ведь некогда я считал, что опоздал».

Он опоздал. Чуть ли не десять минут не переставая стучал он в дверь дома — и никакого результата. Улизнула. Исчезла во второй раз и забрала с собой ребенка. Его ребенка!

Садясь обратно в машину, Франклин Кэдлер выругался. В нем вскипели привычные разочарование и гнев, и он ударил руками по рулю. Ведь он же был почти у цели! Франклин поклялся не отступать до тех пор, пока не найдет своего новорожденного сына, которого еще ни разу не видел.

Бормоча проклятия, Кэдлер дотянулся до ключа зажигания и неожиданно увидел свернувшую в тенистый проезд женщину с детской коляской. Сердце подскочило и остановилось, и, только когда он вгляделся в женщину, пульс забился ровнее. Но Франклин все равно поморгал, опасаясь, что глаза его обманывают. Нет, все верно. Он рывком открыл дверцу и выскочил из машины.

Розмари Хьюитт замедлила шаг, потом и вовсе остановилась, увидев обтекаемый черный автомобиль, припаркованный на подъездной дорожке ее дома. Она видела, как из него выскочил высокий темноволосый мужчина в мятых серых брюках и темно-синем свитере.

Сердце Розмари громко застучало, и от тревожного предчувствия по спине пробежали мурашки: лицо незнакомца было искажено яростью. Пока он широкими шагами пересекал подъездную дорожку, она невольно сильнее сжала пальцами ручку детской коляски.

— Здравствуй, Мелисса, — сказал незнакомец, останавливаясь за несколько шагов до Розмари. — Ты, похоже, совсем не ожидала меня здесь увидеть.

У мужчины был глубокий, звучный голос, в тоне которого, однако, звучали стальные нотки.

Розмари облизнула неожиданно пересохшие губы.

— Простите, я не…

— Простите?! — перебил мужчина, и его голос задрожал от с трудом сдерживаемого гнева.

— Это ошибка… — начала Розмари, но, прежде чем смогла что-либо объяснить, незнакомец взглянул на нее с таким презрением, что она прикусила язык.

— Ты-то все прекрасно понимаешь, — медленно процедил он сквозь зубы. — Но сомневаюсь, что я когда-либо смогу понять, как ты посмела исчезнуть, не сказав мне ни слова. Мы заключили договор, припоминаешь? Или тебе отказала память? Неужели ты действительно полагала, что я не стану тебя искать?