Сьюзен Мейер - Пойманный свет

— Не могу поверить, что делаю это.

— Просто расслабьтесь, — спокойно произнес Чанс.

Когда она опустилась на широкое заднее сиденье, ее пронзили ощущения и страхи. Но она помнила пустоту, которую ощущала каждый раз, когда уходила от Джейсона. Чувство, что у нее нет жизни, нет никого близкого, ничего, кроме родителей и двух очаровательных малышей, о которых она заботилась, пока их отец работал. Она даже не могла подобрать колледж — как раньше она сопротивлялась предложениям родителей начать работать, так теперь ее пугала мысль об уроках, учебе, поездках в колледж по вечерам.

Тори нужно было преодолеть все свои страхи, увидеть будущее как нечто большее, чем пустота. Ей нужно было почувствовать себя сильной и способной. Нужно было перестать думать о катастрофе, которая произошла пять лет назад.

Нужно было это сделать.

Она устроилась поудобнее, пока Чанс заводил мотор, который вскоре взревел и загудел под ней. Чанс повернулся и крикнул «Держись!», а потом мотоцикл рванулся вперед, и она стиснула талию Чанса обеими руками, чтобы не упасть.

Пока они летели по дорожке из коричневого кирпича, в голове Тори снова загремели звуки катастрофы. Ее сковал парализующий ужас. Но удара летящей навстречу машины или асфальта не было. Она по-прежнему сидела на удобном сиденье, надежно держась за Чанса. В лицо дул прохладный ветер, принося свежий и чистый запах. На них светило теплое солнце.

Чанс полетел по тихой улице. Когда страхи Тори угасли и ее наполнило ощущение счастья, она вдруг заметила, что прижимается к Чансу. Обнимает его руками за талию, припадает щекой к спине. Она чувствовала его запах, смесь мужественности и лосьона после бритья.

От вызванных этим чувств у нее перехватило дыхание. Он не только был мужественным и крепким, таким великолепным на ощупь, но и понимал ее. Родители Джейсона хотели, чтобы она каждую минуту проводила с их сыном, притворяясь, что все в порядке. Ее родители хотели, чтобы она продолжала жить, забыв про надежду.

Чанс видел ее страхи и помог с ними справиться. Нашел настоящий способ двинуться вперед — не забыть Джейсона, но все равно присоединиться к миру живых.

Ее охватило какое-то ощущение, едва заметное, как дым, — она не могла толком его понять, но готова была поклясться, что это часть ее прежнего «я», той девушки, которой она была раньше, пробуждается и подталкивает ее открыться Чансу. Но она не могла. Ей нужно было защищать и себя, и его.

Чанс остановил мотоцикл перед коттеджем, и Тори медленно расцепила руки. Ее охватило сожаление. Он с улыбкой обернулся к ней:

— Теперь лучше?

Она засмеялась, хотя глубоко сожалела, что между ними ничего не может быть. Тори не устояла перед переполняющей ее радостью.

— Потрясающе.

— Теперь вы сможете на него смотреть без страха? — Чанс слез с мотоцикла.

— Даже смогу пару раз его погладить. — Тори тоже неохотно слезла. Снимая шлем, она поймала взгляд Чанса. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Глаза у него были серьезными, того же оттенка синего, как в день его приезда. Полные муки и чувств. Воздух между ними затрещал от электричества. Он чувствовал все то же, что и она, за эту пятиминутную поездку. Связь между ними. Радость. И вероятно, желание близости.

Тори отступила. Чанс тоже. Она вручила ему шлем и отправилась навещать Джейсона.

Когда она приехала, его родители сидели на стульях у окна. Обменявшись приветствиями, они быстро удалились. И она снова осталась одна.

Вздохнув, она обошла палату, как делала обычно. Поправила стулья у окна. Протерла пыль на столе между ними.

— На следующей неделе День благодарения. — Она не находила ничего странного в том, что говорит с Джейсоном, но ощущала пустоту, когда он не отвечал. — Я пойду к своим родителям. Чанс — так зовут человека, на которого я работаю. — Она прервалась, улыбаясь Джейсону. — Он с детьми собирается на роскошный ужин, который его мама устраивает каждый год. Маму и папу тоже пригласили, но я попросила их отказаться. Тяжело работать на человека, когда с ним же и живешь, и общаешься.

Она сглотнула. Осознав, насколько опасно близко она подошла к тому, чтобы признать свои чувства к Чансу, Тори быстро сменила тему и заговорила бодрее:

— Его маме так нравится проводить время с детьми. Если меня там не будет целых четыре дня, она будет на седьмом небе. Но она так никогда не выражается, — быстро добавила Тори. — Она немного официальная.

Но не слишком. Она позволяла называть себя «Гвен». Кейт была вежливой, а Макс — веселым. Неудивительно, что ей так легко было сродниться с этой семьей.