Сьюзен Мейер - Пойманный свет

Чанс улыбнулся и кивнул. Тори набрала воздуха в грудь:

— И с тобой я снова чувствовала себя живой.

— Хорошо.

— Ситуация была сложной, — продолжала она.

— Поэтому я принимаю извинения.

Чанс хотел, чтобы она ушла. Сердце сжалось у нее в груди. Она не могла забыть.

— Я люблю тебя, — прошептала Тори.

Губы Чанса дрогнули.

— Всегда любила. — Сердце отчаянно стучало у Тори в груди, и она не могла остановиться. — Я так старалась это подавить. Убеждала себя, что мне просто одиноко и грустно, и только поэтому ты так искушаешь меня. Но это был самообман. Я искренне тебя люблю.

И ты должен это знать.

Чанс сглотнул и отступил на шаг. Наконец он спросил:

— Это правда?

— Да. — Она выпрямилась и горько улыбнулась. — Я три месяца пыталась вернуться к реальной жизни, а сегодня утром вспомнила о тебе и поняла, что не смогу. Без тебя.

Когда-то Тори проигнорировала признание. После такого Чанс не станет больше ее любить. Пора идти.

Она направилась к двери.

— Просто хотела, чтобы ты знал. Мне жаль… — Сделав паузу, она обернулась к Чансу. — …И я тебя люблю.

Резко развернувшись, она пошла дальше.

— Постой.

Поколебавшись, она обернулась.

Чанс, вздохнув, обвел взглядом полутемную комнату.

— Мы всегда выбираем неудачное время. Я люблю тебя. Любил с тех пор, как ты рассказала мне про ходунки, научила детей спать всю ночь и смотрела на меня так, словно я самый красивый мужчина в мире.

Тори засмеялась, но в горле стоял комок. Романтика их отношений была не в сердечках и цветах, а в детях, завтраках, ночных подъемах и будничном общении друг с другом.

— Мне нравится, что с тобой я чувствую себя нормальной.

— Ты не нормальная. — Чанс потянул ее за руки ближе к себе. — Ты прекрасна.

Тори засмеялась.

— Теперь ты хохочешь! Много месяцев мучила меня, а теперь не даешь побыть романтиком?

Ее сердце разрывалось от любви.

— Ну давай, будь романтиком.

— Ладно. — Он заговорил тихо, практически шепотом. — Ты прекрасная. Сильная. Потрясающе сексуальная и соблазнительная. — Он провел ладонями от запястий вверх по ее рукам, а потом вниз по спине. — И я не могу дождаться, когда уложу тебя в постель.

— Это неромантично, — засмеялась Тори.

— Вполне романтично!

Чанс поцеловал ее, и наконец-то ей нечего было бояться. Ее не мучила вина. Она чувствовала только удовольствие… и радость… и счастье, такое сильное, что сердце грозило разорваться.

Когда они наконец отстранились, Тори поправила на Чансе галстук:

— Значит, я могу вернуться в свою прежнюю комнату?

— Ты хочешь быть няней?

— Я хочу быть мамой детям.

— Тогда тебе придется спать с их папой, а не работать на него. — Чанс обнял ее крепче. — У меня есть идея получше.

— Правда? — Тори покосилась на него.

— Да. Мы должны встречаться.

— Встречаться?

— Ну, знаешь, ты, я, кино, попкорн. Ужины в ресторанах. Романтические выходные в постели и завтраки. — Чанс прижался лицом к ее шее. — Может, поездка на острова каждую зиму.

От прикосновения его губ тело Тори пронзила дрожь. — И как долго мы должны встречаться, по-твоему?

— Всегда.

Тори нажала на его плечи и заставила посмотреть себе в глаза.

— Ну уж нет. Ты сделаешь меня честной женщиной.

— Но я думал, что мы сможем ходить на свидания даже после свадьбы. Мы ведь упустили этот период.

— И с чего начнем?

Чанс обвил ее талию.

— Я предлагаю чай со льдом на террасе за коттеджем. Может, сходим сегодня в кино. — Он открыл дверь и повел Тори по коридору в гостиную, где ждала Гвен, нервно заламывая руки. — Поедим попкорн. Проведем немного времени с детьми. А потом я отвезу тебя домой и зацелую до потери сознания в машине перед домом твоих родителей.

Тори засмеялась.

— Ну что? — спросила Гвен.

— Мы счастливы.

— Очень счастливы, — подтвердила Тори.

Гвен облегченно выдохнула.

— Слава богу. Все слуги собрались в кухне и переживают. Если бы ты вышла в слезах, — она посмотрела на Тори, — или ты в гневе, — она перевела взгляд на Чанса, — то ничего не было бы готово к барбекю в воскресенье.

Чанс засмеялся:

— Ты к этому готова? Моя жизнь непроста, а Гвен немного сумасшедшая… Тори улыбнулась ему:

— Я готова.