Сьюзен Мейер - Пойманный свет

Она взяла Сэма и молча поменяла ему памперс, пока Чанс занимался девочкой. А потом вручила Сэма отцу и пошла на кухню за бутылочками. Вернувшись, она забрала малыша, села в кресло-качалку и дала ему соску. Краем глаза Тори видела, как Чанс пытается утихомирить хнычущую Синди. Наконец она тихо произнесла:

— Ей нравится, когда с ней разговаривают.

Чанс сонно посмотрел на нее:

— Что?

— Говорите что-нибудь, — прошептала Тори. — Скажите, что она хорошенькая.

Чанс засмеялся. Но когда она не присоединилась, он нахмурился:

— Вы это серьезно?

— Да. Вы ей нравитесь. Нравится ваше внимание. Так что просто говорите ей приятное.

Он посмотрел на Синди, сжал губы, размышляя, а потом прошептал:

— Привет, милая.

Синди заулыбалась.

— Продолжайте говорить. Она наверстает.

Он вздохнул и нахмурился:

— Эй. Понравилось тебе играть, пока Тори ужинала?

Синди снова улыбнулась:

— Ну конечно, всем нравятся цветные колечки.

Она медленно начала сосать.

— И твои мишки. Они такие пушистые.

Тори не удержалась и рассмеялась. Чанс метнул на нее сердитый взгляд:

— Вы сами приказали говорить.

— И вы отлично справляетесь. Просто странно видеть, как такой… — Сексуальный, сильный, мужественный. Вместо этих слов она выбрала, — …молодой мужчина возится с ребенком.

Чанс покосился на нее:

— Я не слишком молод.

Нет, не слишком. Он пробудил ее любопытство, когда упомянул усыновление, и Тори расспросила повариху миссис Кук. История немало удивила ее. Например, возраст Чанса. Тори думала, что ему двадцать восемь или тридцать. Оказывается, ему уже тридцать четыре. Она считала, что Чанс избалованный богач, но выяснилось, что в восемнадцать лет он сбежал из дома и работал на стройках, пока не открыл собственную компанию.

— Мне тридцать четыре.

— Знаю. Миссис Кук здесь тридцать лет, и она сказала, что, когда начинала работать, вам было четыре.

— Правда? Она помнит?

— Говорит, вы были милым ребенком.

Чанс засмеялся и проверил бутылочку Синди.

— Я мог быть просто чудовищем. — Он снова покосился на Тори и сузил глаза, словно что-то обдумывал, а потом спросил: — А вы?

Она? Он хочет что-то о ней знать? Они снова разговаривают? Тори не помнила, когда в последний раз кто-то спрашивал о ней, а не о Джейсоне или несчастном случае.

— Я чудовищем не была.

— Наверняка вы были из тех хороших девочек, которые никогда никого не беспокоят.

— Я точно не беспокоила повариху, потому что ее у нас не было.

Он засмеялся.

— Так что вы делали, когда были маленькой? — спросил Чанс. — Вам нравилось слушать истории? Играли в школьной пьесе? Бегали за мальчиками?

Ее сердце снова сжалось.

— Вам нужно говорить с Синди, — напомнила Тори, считая, что не стоит заходить слишком далеко и делиться с Чансом своим прошлым.

Он посмотрел на малышку и рассмеялся:

— Она заслушалась и тоже хочет знать про вас.

Ощущая отчаянное сердцебиение, Тори ответила:

— Честно, мне нечего рассказывать.

— Нечего? Никаких событий в детстве, в подростковые годы, в молодости?

Тори покраснела. Всем сердцем она хотела вспомнить что-нибудь интересное, но ничего не приходило на ум. Она начала встречаться с Джейсоном в старших классах, ходила с ним на выпускной, попала в катастрофу на мотоцикле…

А следующие пять лет провела в больницах или рядом с Джейсоном. Не закончила колледж. Растеряла всех друзей. Как будто все эти годы она падала в черную дыру.

Наконец она поняла, почему не хочет делиться этим с Чансом. Ей нужно было хоть иногда об этом забывать. Быть с людьми, которые не знали. Которые обращались с ней нормально, без жалости и дурацких вопросов.

Она поднялась и уложила ребенка в люльку. Затем Тори и Чанс пожелали друг другу спокойной ночи, но ни один не отвернулся.

Под его взглядом у Тори в груди пробудилась искорка тепла. Может, Чанс задает ей вопросы не просто так, а потому, что она ему нравится? Тори видела в его глазах свет, который никогда не замечала у других мужчин.

Но это было неправильно.

Она отвернулась.

Он тоже.

Они открыли двери спален и разошлись.

На следующий день Чанс опять вышел в кухню в костюме.

— Доброе утро.

Тори улыбнулась ему, отправляя ложечку каши Сэму в рот.

Чанс направился прямо к кофейнику и, налив крепкого напитка, прислонился к стойке:

— Нам снова надо поговорить.

У Тори сбилось дыхание. Всем сердцем она надеялась, что он не собирается возвращаться к вчерашним вопросам. Покраснев, она посмотрела на него: