Мэри Берчелл: Такова любовь

— Полагаю, мне лучше уйти, мистер Стейси. Не думаю, что сегодня вечером Паула или миссис Стейси захотят говорить с кем бы то ни было.

— Погоди, я схожу за женой. Она, наверное…

— Нет, правда не надо, — решительно проговорила Гвинет. — Она нужна Пауле. Не хочу заставлять ее спускаться вниз.

— Тогда дождись Вана. Он же обещал заехать за тобой. Мне совсем не нравится то, что ты поедешь одна.

— Не беспокойтесь насчет этого, — заверила она старика, изо всех сил пытаясь скрыть от него, что жаждет лишь одного: сбежать, сбежать из этого жуткого места.

— Ну, если ты уверена…

— Абсолютно. Я приеду раньше, чем Ван выйдет из офиса.

— Но ведь он поедет прямо сюда.

— О да, и то правда. — Гвинет пыталась придумать, как не дать Вану вернуться в этот дом. По крайней мере, не сегодня. Она бы не вынесла дальнейших объяснений. Когда угодно, только не сейчас. Гвинет была готова к тому, что муж все узнает, но ей хотелось как можно дольше оттянуть этот момент. Хоть на час, хоть на два. Сегодня с нее уже хватит.

— Можно мне позвонить? — обратилась она к Стейси.

— Конечно, конечно.

Пока старик набирал номер, Гвинет с жалостью отметила про себя, как сильно дрожат его руки. Потом она взяла трубку, и до нее донесся голос Вана:

— Алло! Это Ван Онсли.

— Ван, это Гвинет. Послушай, милый, не надо приезжать за мной. Я возьму такси. — Голос Гвинет звучал необычайно спокойно.

— Прямо сейчас? — Гвинет представила себе, как он удивленно глядит на часы. — Но ведь еще совсем рано!

— Да, я знаю. Я потом все объясню. Поезжай домой, Ван. Увидимся.

— Ну что ж, если ты так хочешь.

— Да, — сказала Гвинет и поспешно повесила трубку, страшась, что муж может начать задавать вопросы, хотя она ясно дала понять, что это не телефонный разговор.

Старый Стейси, который взволнованно наблюдал за ней все это время, попытался успокоить Гвинет:

— Ван утешит тебя, дорогая. Вся эта история случилась слишком давно, и теперь, когда ты замужем и снова счастлива, ты должна забыть о ней. Конечно, ужасно, что пришлось копаться в прошлом, но раз у тебя хватило смелости сделать это, то, надеюсь, хватит духу снова похоронить Терри. Уверен, Ван первым напомнит тебе о том, что твой малыш теперь с тобой и что он ужасно любит и его и тебя. Все закончилось как нельзя лучше…

— Если не принимать во внимание тот факт, что Вану абсолютно ничего не известно об этом. Он не знает, что Тоби — мой сын, а Терри — его отец.

Выражение лица мистера Стейси не оставляло сомнений по поводу того, что он думает насчет реакции Вана. Старик не знал, что и сказать.

— Я не подумал об этом, — пробормотал он наконец, тряся головой. — Я совсем ничего не понимал. Милая, милая моя, это просто ужас! Остается только надеяться на порядочность Терри, — добавил старик, но было видно, что он и сам не верит в то, что говорит.

— Нет, — вздохнула Гвинет. — Порядочность не входит в список достоинств Терри. До сих пор он молчал только потому, что не мог скрыть своего участия в данном деле. Если он и в самом деле собирался жениться на Пауле, ему это было выгодно не меньше, чем мне. Но теперь…

Гвинет не стала заканчивать свою мысль, и они со Стейси обменялись взглядами, потому что не знали, что еще можно добавить к сказанному.

— Ван очень справедливый человек, — нашелся мистер Стейси, но чувствовалось, что это высказывание не успокоило даже его самого.

— Трудно быть справедливым, когда дело касается тех, кого ты любишь и кому доверяешь. Думаю, здесь понадобится не справедливость, а милосердие.

— Ты права.

Снова повисла пауза. Никто из них не решался сказать, какова вероятность того, что в данных обстоятельствах Ван проявит милосердие.

— Он вообще ничего не знает? — спросил старик.

— Нет, ничего.

— Это будет шок. Попытайся не обращать внимания на то, что он может наговорить тебе поначалу.

Гвинет ничего не ответила. Она вынесет все, если только муж вообще захочет говорить с ней. Весь вопрос в том, что он предпримет.

Что делают мужчины, когда узнают, что их жены имеют «прошлое»? Но в данном случае обобщения были бессмысленны. «Прошлое» не обязательно предполагало наличие ребенка, который теперь жил под крышей ничего не подозревающего мужа.

А сейчас дело обстояло именно так.

Но толку от таких размышлений все равно не было. К чему считать шансы? Гвинет только теперь пришло в голову, как долго она стоит тут и обсуждает интимные подробности своей жизни со старым джентльменом, которого она видит впервые. Но он был какой-то уютный, домашний и так располагал к себе, а Гвинет было просто необходимо высказаться. Кроме того, вся эта история перестала носить слишком личный характер.