Мэри Берчелл - Такова любовь

Но как бы то ни было, вот она — улика, так что и на старуху бывает проруха.

Трое из четверых присутствующих наклонились вперед и теперь зачарованно разглядывали клочок бумаги, на котором черным по белому было выведено: «Мистер и миссис Т. Миркирк».

— Обратите внимание, мы там пробыли довольно долгое время. — Решимость не покидала Гвинет. — Он вдоволь повеселился, пока на пороге не объявилась его законная супруга. Если же вам нужны еще какие-то доказательства, что ж, думаю, в регистрационной книге сохранились кое-какие записи — фальшивые факты и все прочее.

Повисла гробовая тишина. Мистер Стейси придвинул к себе листок и тщательно изучал его, как будто хотел прочитать что-то между строк.

Паула испуганно уставилась на Терри.

— Это правда? — Вот и все, что она смогла выдавить из себя.

Теперь даже Терри видел, что это конец. Он просто пожал плечами:

— Ну, если ты предпочитаешь поверить пустым словам…

— Но это не пустые слова. Счет из отеля и…

— Ладно. Мы и вправду останавливались там. Сейчас мне стыдно за это, но такие вещи случаются с мужчинами сплошь и рядом, а потом они раскаиваются и единственное, чего хотят, — чтобы этого никогда не происходило. Но все остальное — ложь чистой воды, потому что она так и не сумела простить меня за то, что я устал от всего этого раньше нее.

— Кажется, они склонны поверить мне, а не тебе, Терри, — спокойно заметила Гвинет. — Да и Тоби не выдумка. Впрочем, так же как и твоя жена, с которой я видела тебя на днях. Полагаю, даже тебе будет трудно объяснить ее наличие.

Паула вскочила на ноги. На бледном лице бешено сверкали глаза, и в них читалось не разочарование или обида, там пылал гнев. Гвинет с удивлением поняла, что девушка вовсе не была раздавлена свалившимся на нее открытием и перед этой разъяренной фурией задрожал даже Терри.

— Да как ты смел! — медленно проговорила она. — Как посмел ты являться сюда. Врать и обманывать и… да, вести себя как альфонс! Да я… да я готова убить тебя! — Неожиданно ярость покинула ее, она разрыдалась и выскочила из комнаты.

Мать вскрикнула и бросилась следом за дочерью. У двери она повернулась и обратилась к мужу так, как будто Терри — и, сказать по правде, Гвинет тоже — больше не существовало:

— Надеюсь, Вильям, ты разберешься с этим… этим человеком. — И миссис Стейси удалилась со сцены.

Несмотря на то, что мистер Стейси был небольшого роста, казалось, он стал выше Терри, и бросил ему в лицо:

— Думаю, что вы сами видите, что ваше присутствие в нашем доме не только неприемлемо, но и оскорбительно.

Терри слегка поклонился, даже теперь пытаясь скрыть свою досаду за милой улыбкой:

— Ну, раз вы настаиваете на этом, я удаляюсь.

Он поклонился Гвинет, и сердце ее получило удар при виде холодной ненависти, блеснувшей в его взоре. Если бы взгляд мог убивать, то она упала бы замертво. Но, собрав всю свою волю, Гвинет ничем не выдала своего страха и не отводила взгляда от глаз Терри, пока тот не отвернулся.

Мистер Стейси молча сидел на стуле, локти на коленях, руки бессильно повисли. Теперь он и вправду выглядел древним стариком.

Они услышали, как захлопнулась входная дверь. Негодяй и мошенник навсегда ушел из жизни Паулы. А как насчет Гвинет? Нет, ее он не оставит в покое.

Гвинет с жалостью поглядела на старика. Ей была ненавистна сама мысль, что именно она нанесла их семье решительный удар.

— Мистер Стейси, разрешите сказать, как мне жаль, что пришлось…

Старик поднял голову и поспешил прервать ее неловкое извинение:

— Милая моя, в этом нет твоей вины. Кто-то должен был открыть нам глаза. Ты очень храбрая. Я… мы понимаем, что значило для тебя вытащить эту ужасную историю на свет божий… это твоя, и только твоя жизнь. Ты рисковала ради благополучия Паулы. Знаю, моя жена думает так же и хотела бы, чтобы я сказал тебе об этом.

Гвинет измученно улыбнулась старику:

— Спасибо, но я просто не могла поступить иначе. Любой нормальный человек на моем месте сделал бы то же самое.

Старик покачал головой.

— Обстоятельства вынудили тебя признаться, и я хочу заверить тебя… — немного смутился он. — Скажем так, надеюсь, ты понимаешь, что ничто не заставит нас выдать твою тайну другим. То, что ты рассказала нам, — это твое прошлое, и оно никого не касается. Можешь не волноваться на наш счет.

— Спасибо, — повторила Гвинет и взяла старика за руку, которую он протянул ей.

Она не стала говорить, что боится не этих раздавленных горем людей, а Терри, и какое-то время подержала дрожащую старческую ладонь, а потом вымученно улыбнулась: