Мэри Берчелл - Такова любовь

Но она совсем не была рада. Она вообще потеряла способность радоваться. Она как в страшном сне наблюдала за тем, как муж прощается со всеми. Потом он поцеловал ее — Ван никогда не забывал сделать это, даже если они расставались совсем ненадолго. Вот он выходит из комнаты, и раздается стук входной двери.

После отъезда Вана Гвинет совершенно выпала из общего разговора, Она время от времени выдавала «Да», или «Нет», или «Вы и вправду так считаете?», но никак не могла уловить, о чем идет речь.

Тут она заметила, как сузились глаза Терри и как подозрительно он наблюдает за ней. Она знала почему. Он понял, что она приняла решение и теперь все его будущее зависело от того, хватит ли у нее смелости претворить его в жизнь.

— Как жаль, что Вану пришлось уехать, — услышала Гвинет голос миссис Стейси. — И как раз тогда, когда мы затеяли совместный ужин. Надеюсь, это только начало. Думаю, когда Паула выйдет замуж, она станет приглашать нас к себе домой.

Все взоры обратились к Пауле, и домочадцы одобрительно заулыбались.

Гвинет наблюдала, как медленно, но неотвратимо надвигается катастрофа. Это было все равно что слышать рев готового к извержению вулкана.

— Остается только надеяться, что Паула с Терри будут так же счастливы, как вы с Ваном. — Миссис Стейси обратила свою улыбку на Гвинет.

Но Гвинет не улыбнулась в ответ. Она уставилась на миссис Стейси, глаза ее стали почти черными от страха и решимости, а лицо белым как полотно. Миссис Стейси вскрикнула и бросилась к ней.

— Не пугайтесь, миссис Стейси. Наверное, я ужасно выгляжу, но, уверяю вас, я не собираюсь падать в обморок и все такое. Просто мне нужно сказать вам кое-что ужасное…

— Гвинет! — Протест вырвался из уст Паулы, а не Терри, но она не обратила на это никакого внимания.

— Я собиралась с духом целую неделю. Конечно, нельзя было так долго тянуть, но я просто боялась. Как бы то ни было, это мой долг. Терри не может стать для Паулы законным мужем, потому что он уже женат и жена его жива-здорова. Я знаю, что говорю, потому что испытала это на собственной шкуре. То же самое Терри проделал со мной, а я в то время была намного моложе Паулы. Не могу я стоять и смотреть, как Паула совершает ту же ошибку. Не хочу, чтобы ей пришлось пережить такое: как только Терри устанет от нее, то бросит, возможно, как и меня, с ребенком на руках.

— Гвинет! — выкрикнула Паула. — Ты что, рехнулась? Что ты несешь? Ты… с ребенком… О! Не хочешь ведь ты сказать, что Тоби…

Гвинет похолодела, как это всегда бывало с ней в моменты настоящей опасности.

— Да. Тоби мой сын. Мой и Терри.

После этих слов в комнате воцарилось столь долгое молчание, что Гвинет даже подумала, не вообразила ли она себе, что сказала это вслух, как это часто случалось раньше.

Признание было сделано, но Гвинет не почувствовала никакой боли. Словно она потеряла руку или ногу и не заметила этого из-за перенесенного шока.

Первым тишину нарушил Терри, но голос его прозвучал как-то странно, будто говорил робот:

— Да, что и говорить, жаль, конечно, если миссис Онсли способна на такую выходку, но я протестую против своего участия в ней.

— Не стоит, Терри, — устало проговорила Гвинет. — Это бессмысленно.

— Миссис Онсли, это весьма серьезное обвинение в адрес человека, который фактически является членом нашей семьи. — Голос мистера Стейси немного дрожал. — Не хотелось бы подвергать сомнению вашу правдивость, но, может, у вас есть доказательства?

— И я требую этого! — Терри превосходно держался перед надвигающейся штормовой волной, которая должна была стереть его с лица земли. — Это просто возмутительно!

— Вовсе нет. Возмутительно то, что ты имеешь наглость выступать даже теперь, когда знаешь, что твоя карта бита. Кроме того, у меня есть доказательство.

Терри встретился с ней взглядом, и в нем читались и страх и гнев. В этот странный момент Гвинет ощутила весь вкус победы. Терри тут же взял себя в руки, но теперь Гвинет точно знала, что он боится ее, даже несмотря на всю шаткость ее триумфа.

Она смерила его взглядом:

— Глупо было сбежать и оставить счет неоплаченным там, в мерзком третьесортном отелишке, много лет назад. Может, ты хотел сэкономить, но это было чрезвычайно недальновидно. Видишь ли, я сохранила его.

Она вытащила из сумочки бумажку и расправила ее на маленьком столике.

Мятый и немного потертый из-за того, что столько лет пролежал на дне шкатулки, счет из отеля наконец-то дождался своего часа. Даже теперь Гвинет не могла бы сказать, зачем сохранила его. Может, тогда у нее возникла безумная идея, что придется что-то доказывать. Может, наученная горьким опытом, она боялась, что обшарпанный отель может выставить ей еще один счет. А может, это было какое-то предчувствие, что однажды эта бумажка понадобится.