Одельша Агишев - Свадьба в Катманду

Но через минуту, едва сбегав голышом в ванную, она уже снова смеялась, щекотала его, кусала, царапала…

Он спросил ее про заочника.

— Гад, — скривилась она. — Сутенер, хотел меня напрокат сдавать… запугивал и вообще… Не напоминай мне о нем, а то я матом крыть начну!

Игорь вдруг вспомнил слова заочника: «Хочешь ее — имей дело со мной» и понял, что тот действительно мог уступить ему Вику на ночь за деньги.

— Что же ты раньше не сказала? Я бы этому козлу…

— Сама виновата, — с потемневшими глазами проговорила она. — Когда дерьмо к тебе липнет, быстрей отряхиваться надо.

Прошел уже час полета, спутники Игоря дремали. За окошком впереди возникла бледноватая полоска зари, на фоне которой невидимый доселе горизонт проступил плавной линией пологих черных холмов. Полоска росла, ширилась; росли и казавшиеся поначалу совсем незначительными холмы.

— Не спится? — услышал Игорь.

Это спрашивал Энгельбах. Он проснулся и, набивая табаком свою трубку, уже несколько минут наблюдал за Игорем.

— Не спится, герр профессор, — признался Игорь.

— У меня есть снотворное. Дать?

— Спасибо, не надо. Где летим, не знаете?

Энгельбах глянул в сторону иллюминатора и чиркнул зажигалкой.

— Долина Ганга. Впереди Сивалик.

— Значит, через час будем в Катманду?

— Примерно так. А вам не терпится?

Прищуренный в усмешке взгляд его маленьких, сероватых и неожиданно зорких глаз из-под седых пучков бровей смутил Игоря.

— Да нет. Я просто так спросил.

— Просто так? Ну-ну…

Этот короткий и вроде бы совсем незначительный разговор не остался без последствий.

Игоря все-таки сморило, он уткнулся лбом прямо в стекло самолетного окошка. А когда внезапно очнулся, то увидел прямо перед собой, за крылом заходящего на посадку самолета, уже не холмы, а какую-то сине-черную, грозно надвигающуюся из облачной дымки и заслонившую весь горизонт стену. Она находилась еще неблизко, но была такой массивной, ее каменные складки так круто и мощно возносились вверх, что Игорь сразу ахнул в догадке: «Гималаи!»

Да, это были они, высочайшие на планете горы, обрывающиеся сюда, в долину, великой и страшной стеной.

А в безлюдном аэропорту Катманду была еще ночь. В высокой апрельской траве горели посадочные огни и оглушительно звенели цикады.

Прилетевших встретил у трапа сухощавый, сутуловатый мужчина лет пятидесяти в традиционном непальском костюме: узкие брюки, рубашка навыпуск, пиджак и шапочка-топи.

— Намастэ, Энгельбах-бадже [1] Бадже, ба — принятые в Непале формы уважительного обращения. — Здесь и далее прим. автора. , — сложив ладони лодочкой, поклонился он.

— Намастэ, Шарма-ба, — отвечал Энгельбах, привычно повторяя тот же жест.

Они обнялись и, похлопывая друг друга по плечам, оживленно заговорили на непали. Было видно, что они давно и хорошо знают друг друга. Но вот Энгельбах снова перешел на обычный, принятый в подобных экспедициях английский:

— Позвольте, Шарма-ба, представить вам нашу команду.

— Лучше потом, позже, — вскинул руку Шарма. — Прошу.

К трапу мягко подкатил микроавтобус «тойота».

— О вашем багаже позаботятся, — предупредительно сообщил Шарма, и через минуту они уже мчались в коридоре ночной листвы, мимо редких огней, мимо смутно поблескивающих в темноте рисовых полей, залитых водой, мимо редких темных хижин под соломенными и черепичными крышами.

— Мы едем в отель? — спросил Энгельбах.

— Нет, бадже. Если не возражаете, вы все остановитесь в моем доме, — ответил Шарма.

— В вашем доме?

— Да. В отеле вас обязательно узнают, Энгельбах-джи.

— Ну, вы преувеличиваете мою известность, — отмахнулся Энгельбах. — А потом, если даже узнают, что тут такого? Я провел здесь в общей сложности лет десять своей жизни, и у меня, конечно, наберется несколько десятков друзей и знакомых, но вы не хуже меня знаете, что все они вполне порядочные люди… Не слишком ли много предосторожностей, Шарма-ба?

— Я думаю, нет, Энгельбах-бадже.

Голос Шармы прозвучал с такой серьезностью, что все переглянулись и примолкли.

Особняк доктора Шармы, прятавшийся в цветущей мимозе, был старой постройки, из потемневшего кирпича, без украшений, но внутри оказался довольно вместительным. Для каждого гостя нашлась отдельная комната с диванчиком, кувшином для умываний и постелью на полу, под москитной сеткой. Двое молодых людей молча разнесли по комнатам багаж гостей и скрылись. Других домочадцев не было видно, дом спал. Доктор Шарма вполголоса предложил гостям завтрак, но все отказались, и было решено вначале доспать час-другой. Пока шло это совещание, Игорь через головы спутников успел разглядеть кабинет хозяина, набитый книгами, бронзовыми статуэтками, яркими обрядовыми масками, буддийскими картинами-танка [2] Тибетские изображения на религиозную тему, выполненные клеевыми красками. на шелку, и, заметив белый кнопочный телефонный аппарат на письменном столе, машинально взглянул на часы. Нет, звонить, конечно, было еще рано. Да и нужно ли звонить? Можно ли туда звонить? Как вообще такое могло прийти ему в голову?!