Ким Робинсон - Побег из Катманду

Обычно меня мало интересует чужая почта. Строго говоря, меня и собственная почта не особенно интересует. По большей части я получаю или рекламу, или счета, но даже когда приходят письма, это или семейные новости от моей невестки, размноженные на ксероксе для всего клана, или, в лучшем случае, редкое письмо от какого-нибудь приятеля-горнолаза, которое выглядит как статья, адресованная в «Альпинистский журнал для полуграмотных». Читать что-то в таком же духе, только написанное кому-нибудь другому?.. Нет уж, увольте.

Однако невостребованная почта отеля «Стар» в Катманду всегда чем-то меня притягивала. Скрываясь от пыли и уличного шума, я по несколько раз в день проходил через залитый солнцем мощеный двор отеля, входил в холл, брал ключ у одного из сонных дежурных-индусов — все они, кстати, неплохие парни — и поднимался по неровным ступеням к своей комнате. Как раз там, у подножья лестницы, висел на стене большой деревянный ящик с ячейками, буквально забитый корреспонденцией. Писем и открыток там было штук двести, не меньше: толстые пакеты, голубые авиаконверты, затрепанные открытки откуда-нибудь из Таиланда или Перу, обычные конверты, исписанные сложными адресами и заляпанные фиолетовыми штемпелями — все перегнувшиеся через рейки, что удерживали их в ячейках, и серые от пыли. С висящей над ящиком тканевой репродукции печально взирал на это запустение Ганеш, и взгляд его слоновьих глаз был столь печален, словно он действительно переживал за всех тех отправителей, чьи письма так и не найдут своих адресатов. «Невостребованная почта» — это слишком нейтральная формулировка.

Через какое-то время меня все-таки допекло. Как говорится, разобрало любопытство. Мимо этого ящика я проходил раз по десять в день, и там никогда ничего не менялось — никто письма не брал, и новых не добавляли. Сколько сил потрачено впустую! Давным-давно эти люди, чьи имена значатся в адресах, собрались и поехали в Непал, а дома кто-то из их родных, друзей или любимых не поленился и написал письмо — по мне так это совершенно героический труд. Такое же веселое занятие, как долбить кирпичом себя по ноге. «Дорогой Джордж Фредерикс! — восклицали авторы письма. — Где ты? Как ты? У твоей невестки родился ребенок, а у меня скоро снова начнутся занятия. Когда ты вернешься домой?» И подпись — «Верный друг, всегда о тебе помнящий». Но Джордж уже отправился в Гималаи или поселился в другом отеле, так и не заглянув в «Стар», или отбыл в Таиланд, Перу или еще куда. Честное стремление связаться с ним ни к чему не привело.

Как-то раз я вернулся в отель слегка под газом и заметил это письмо Джорджу Фредериксу. Просто перебирал их, разумеется. Из любопытства. Меня тоже зовут Джордж — правда Джордж Фергюссон. Так вот это письмо Джорджу было самым толстым из всех, что там лежали, — пыльное и навеки перегнувшееся через рейку. «Джордж Фредерикс. Отель „Стар“. Район Тамел. Катманду. НЕПАЛ». И три непальские марки на конверте — король, пик Чо-Ойю и опять король. Дата на штемпеле, как всегда, неразличима.

Медленно, нехотя я запихал конверт обратно в ячейку. Попытался удовлетворить свое любопытство, прочитав открытку из Ко-Самуи: «Привет! Надеюсь, ты меня помнишь. В декабре, когда кончились деньги, мне пришлось уехать. Вернусь на следующий год. Передавай от меня привет Францу и Вадиму Бадуру. Мишель».

Нет, не то. Я сунул открытку на место и ступил на лестницу. Открытки все одинаковы. «Надеюсь, ты меня помнишь». Вот-вот. Зато письмо Джорджу… Наверно, с пол дюйма толщиной! Может быть, шесть или восемь унций — целая эпопея, ей-богу! И очевидно, письмо было написано в Непале, что меня, естественно, еще больше заинтересовало. Дело в том, что я провел здесь почти весь прошлый год — лазал по горам, водил туристские группы, просто «торчал» — и весь остальной мир уже начал терять для меня реальные очертания. В эти дни к «Интернэшнл Геральд Трибюн» я относился примерно так же, как в свое время к «Нэшнл Инквайрер». «Хм, и как они все это придумывают?» — думал порой я, проглядывая «Трибюн» у книжного магазина в Тамеле и читая о каких-то войнах, невероятных встречах на высшем уровне и диких выходках террористов.