Изобел Чейс - Апельсиновая ночь

Карен с неохотой поднялась и вошла в дом.

— Я все-таки предпочла бы поговорить с сеньором Касолой сама, — твердо проговорила она, как только увидела дона Рафаэля.

Он сердито взглянул на нее, отчего Карен смутилась, но вежливо проговорил:

— Конечно!

Дон Рафаэль подвел ее к телефону и спросил, какой номер набрать. Услышав голос сеньора Касолы, он дружески поздоровался с ним и передал трубку Карен.

— Сеньор Касола? Это Карен Бредфорд. Мы только что прибыли в Севилью и находимся в доме сеньора Валенти. Вы договорились о том, где мы будем жить?

Она услышала в ответ приятный голос, говоривший по-испански, и подумала: наверное, они с ним сработаются.

— Я заказал вам номер в гостинице, но Рафаэль сказал, что сдаст в аренду часть своего дома. Это намного лучше, не так ли?

Карен представила себе все неудобства проживания в гостинице и ужаснулась.

— А есть здесь еще какое-нибудь жилье?

— В Севилье? — рассмеялся Луис Касола. — У нас тут страшная нехватка жилья. И я счастлив, что вы так легко устроились. Доложу вам, это была проблема! А сейчас она, к счастью, разрешилась. Когда вы окончательно разместитесь, я позвоню вам.

— Может быть, мне приехать в офис? — спросила Карен.

— Потом-потом. Завтра я с вами свяжусь, и мы все обсудим. Не раньше.

— До свидания, — ответила Карен и беспомощно оглянулась на Рафаэля.

Тот оглушительно расхохотался.

— Итак, мой непрошеный постоялец, сдается мне, у вас нет выбора. Вам остается пойти и растолковать горничной, как бы вы хотели разложить ваши вещи. Пойдемте, я покажу ваш вход.

Карен покорно последовала за ним, чувствуя себя довольно глупо. Ее вход не был таким красивым, но все равно понравился ей. На побеленном столбе, служившем основанием для кованых ворот, краской был выведен номер «86» и чуть ниже — «Дубликат», что указывало на собственный адрес, отличный от адреса основного дома. Это убедительно доказывало, что дом действительно поделен на два отдельных помещения. Настроение Карен волшебным образом изменилось. Ей с трудом верилось, что они с Тимоти действительно будут здесь жить. И, немного дрожа от возбуждения, она прошла на свою половину.

Горничные дона Рафаэля готовили для нее и Тимоти постели: по испанскому обычаю, не надевая пододеяльника, но застелив матрац простыней. Карен убедилась, сколь успешно справляются они с ее поручениями, и оставила их за этим занятием.

Дом был компактным. На верхнем этаже — три спальни с ванными комнатами, облицованными желтой плиткой. Внизу — кухня, столовая, где они будут есть, и крошечный кабинет для Тимоти, чтобы делать уроки. Обстановка была простой, что наилучшим образом соответствовало климату с очень жарким летом. Было и центральное отопление, спасавшее в холодные зимние дни. После скромной лондонской квартирки казалось невероятной роскошью жить в таком доме. Она правильно сделала, что приехала!

Когда Карен спустилась вниз, дон Рафаэль Валенти уже ждал ее.

— Сегодня вечером мои горничные попытаются подыскать вам прислугу, — без всяких предисловий сказал он.

Карен застыла на нижней ступеньке.

— Я не уверена… У меня никогда не было прислуги. Не знаю, смогу ли я позволить себе это. Кроме того, мне нетрудно заботиться о себе и Тимоти. Я всегда справлялась!

— В Англии — возможно, — согласился он. — Но темп жизни в Испании совсем другой. Необходимо присмотреть за Тимоти, когда он вернётся из школы. Ведь вы не всегда сможете находиться здесь.

Недолго думая, дон Рафаэль позвал горничных, находившихся наверху, и изложил свою просьбу. Одна из горничных сказала, что у нее есть сестра по имени Кармен и что завтра утром они придут вместе: пусть сеньора с ней поговорит.

Дон Рафаэль выглядел довольным.

— Анжела из хорошей семьи. Ее сестра должна справиться, — улыбнулся он. — А теперь, когда с этим покончено, давайте присядем и побеседуем, пока они не закончат там, наверху.

Отказываться было неудобно. Карен села в кресло, которое дон Рафаэль выделил ей в пользование, а сам он примостился напротив на высоком стуле, так что Карен пришлось смотреть на него снизу вверх. Испанец был высокого роста, с тонким гордым лицом и такими глазами, которые сделали бы честь любой девушке. Он похож на Дон Кихота, подумала она, и эта мысль позабавила ее.

— Вы очень добры ко мне и моему сыну.

— Ничего особенного. — Он пожал плечами. — Мы должны быть любезны по отношению к женщине, разве не так?

— А также к вдовам и сиротам, — продолжила она с долей иронии.