Изобел Чейс - Апельсиновая ночь

Женщина улыбнулась:

— У меня сестра живет в Севилье. Она вышла замуж за испанца и поселилась там.

— Разве вы не испанка? — спросил, несколько удивленный, Тимоти.

— Нет, я, как и ты, англичанка, хотя живу в Гибралтаре.

Лифт приехал, и они втроем вошли в кабину.

— Я дам вам тихую комнату, подальше от ночного шума, — сказала женщина. — Некоторые постояльцы не ложатся допоздна, а детям нужно спать.

Карен тепло поблагодарила ее за заботу. Ей не хотелось признаваться, что она тоже очень устала и ей не терпится забраться в уютную постель.

— Я вас оставлю. Можете принять душ. Когда зал откроется на ужин, пробьет гонг, и, если вы спуститесь вниз, я вас туда провожу. — С этими словами она ушла.

Они подождали, пока дверь закроется, и оба кинулись к окну.

— Смотри, можно дотянуться рукой до противоположного дома, — заявил Тимоти, не намного преувеличивая. — Никогда не видел такой узкой улицы!

Улица, пусть и узкая, выглядела очень нарядной. Прохожие сплошным потоком двигались вверх-вниз по еще не просохшей мостовой.

— Давай выйдем на улицу, — предложил Тимоти.

— Давай. — Ей и самой, несмотря на усталость, захотелось присоединиться к, праздно шатающимся по улице, людям. Она давно не была за границей и успела забыть, каким упоительным может быть воздух в южных странах, где даже зимой расцветали цветы, насыщая воздух ароматом. Чуть нахмурившись, она попыталась причесать Тимоти. Но он увернулся и потянул ее к выходу.

Карен спешно подкрасилась. Потом они спустились вниз, сказали улыбающейся женщине за стойкой, что пойдут пройтись, и вышли на улицу.

На первый взгляд трудно было поверить, что весь Гибралтар состоит из главной улицы. Были еще одна-две боковые улочки, названные именами известных военных, — короткие, явно не оправдывающие своих громких названий. И только главная улица тянулась по всему городу, огибая подножие огромной скалы. На ней располагались магазины, банки, несколько отелей, а также два кафедральных собора.

Карен и Тимоти поднялись вверх до главных ворот по одной стороне улицы и затем вернулись по другой. Они миновали монастырь, резиденцию губернатора, охраняемую британскими войсками и полисменами в английской форме.

— Совсем не так, как дома, правда? — спросил Тимоти.

— Правда, — согласилась Карен.

Но какое-то сходство все же было. Магазины представляли весьма экзотическую смесь товаров. Среди названий были английские, индийские, итальянские и несколько испанских.

— Посмотри на цветы! — воскликнул Тимоти.

Продавали цветы в основном женщины, и, хотя все они были жительницами Гибралтара, по-английски не говорил никто. Карен недоумевала, как большая часть населения умудряется обходиться без языка, на котором написаны все объявления и вывески. Хотя, вполне вероятно, местные жители привыкли к особенностям английского языка. Более образованные люди говорили на двух языках, остальные знали один — испанский.

Не торопясь, они вернулись в отель.

— Вам звонили, сеньора, — сообщила им женщина за стойкой. — Сеньор дон Рафаэль Валенти Гарсиа надеялся перехватить вас в аэропорту, но вы уже уехали. Тогда он начал обзванивать подряд все отели.

— Сеньор дон Рафаэль Валенти Гарсиа? — удивилась Карен.

— Да, сеньора. Он оставил вам сообщение. — С этими словами женщина торжественно вручила Карен листок бумаги. — Сеньор Гарсиа приехал в Альхесирас из Севильи, чтобы встретить вас.

— Понятно… — протянула Карен. — Очевидно, он как-то связан с компанией.

— Ваш работодатель? — дружески поинтересовалась женщина.

— Возможно, — ответила Карен.

Извиняющимся тоном, но довольно уверенно женщина объяснила:

— Сеньор Гарсиа не мог попасть в Гибралтар из-за сложностей на границе. Он советует вам выехать десятичасовым паромом завтра утром. А он встретит вас в порту в Альхесирасе.

Карен постаралась все хорошенько запомнить. Вскоре прозвучал гонг, призывающий на ужин.

— Вот и хорошо. Я попробую все, что есть в меню, — сказал Тимоти.

Карен проснулась рано. Солнечный свет просачивался сквозь жалюзи, и невозможно было оставаться в постели ни минутой дольше. Тимоти еще спал, поэтому она, стараясь не шуметь, оделась и выглянула в окно. Кто мог встречать их в Альхесирасе? — размышляла Карен. Она определенно не слышала этого имени раньше, иначе непременно запомнила бы его — уж очень пышно оно звучало. Она знала, что две фамилии у испанцев всего лишь дань традиции: одна от отца, вторая от девичьей фамилии матери. Его мать, должно быть, сохранила свою первую фамилию и добавила к ней фамилию мужа, получилось Гарсиа Валенти. В известном смысле это позволяет легко установить, в каких отношениях состоят люди. Карен улыбнулась своим мыслям. Она, конечно, читала об этом, но сейчас, когда она собиралась обосноваться в Испании, все воспринималось совсем иначе.