— Ваш брак, милорд, — не единственный союз без любви, — ответила я, зная, что такова правда.
— О, будем считать, что подобные слова —
проявление такта с вашей стороны.
— Продолжайте, милорд, — попросила я. Николас вздохнул:
— Некоторые считают, что я убил ее.
Он снова принялся смотреть в окно, с такой силой сжав пальцы, что костяшки побелели.
— Мне говорят, что я безумен и у меня нет надежды на выздоровление. Говорят, что я склонен к приступам буйства, ярости и депрессии. Мой дражайший братец Тревор почему-то изобрел для меня это хобби, чтобы мне было чем занять руки, видимо, из опасения, что я передушу слуг или нападу на сестру, а то и покончу с собой. По правде говоря, живопись стала моим любимым времяпрепровождением, но мне наскучило писать натюрморты, мне надоело рисовать яблоки. Как, впрочем, и вазы, наполненные розами.
Внезапно он резко повернулся ко мне.
— Ах, мисс Рашдон, вы слишком добры. Приберегите слезы для тех, кто их достоин. Меня пока еще не отправили в сумасшедший дом, и, возможно, ваше присутствие благотворно повлияет на меня и избавит от примерки смирительной рубашки.
Я отвернулась, стараясь скрыть от него свою излишне эмоциональную реакцию. Меня смутило то, что он заметил мои слезы.
— Так вы остаетесь здесь? — спросил он тихо.
В голосе его я услышала надежду. Я услышала ее, хотя он и старался замаскировать это наигранным равнодушием.
— Если вы принимаете это место, я должен сразу вас кое о чем предупредить. Желание заняться живописью может охватить меня в любое время дня или ночи. А главным образом, признаюсь, это бывает ночью. Ночи такие чертовски долгие, и, видите ли… — Он не договорил. — Так вы готовы поступить ко мне?
Я закрыла глаза и ответила:
— Да. Готова.
Наступило молчание. Когда я снова открыла глаза, он стоял рядом со мной. Лицо его приблизилось к моему так, что я ощущала его дыхание на своей щеке. Глаза, похожие цветом на старое олово, не отрывались от моих губ. Я чувствовала тепло, исходящее от его тела, ощущала волнующий мужской запах. Он распространялся, обволакивая меня, и я почувствовала, как у меня внутри все болезненно сжалось.
Его рука поднялась и потянулась к моей щеке, я чувствовала запах земли от его рук. Этот запах вытеснил все другие. Но он так и не прикоснулся ко мне. Как бы я ни жаждала этого прикосновения, Николас не дотронулся до меня.
— Глупая девочка, — прошептал он. — Глупая, глупая девочка!
Джером ведь предупреждал меня! Как я могла забыть об этом?
Дверь за моей спиной внезапно распахнулась, и в комнату просочился крик ребенка. Я круто обернулась и оказалась лицом к лицу с немолодой малосимпатичной женщиной, лицо ее было угрюмым и не выражало никаких чувств.
Она без всякого выражения произнесла:
— Милорд, с мастером Кевином случилась неприятность.
— Неприятность? — переспросил он с таким видом, словно ему был непонятен смысл этого слова.
Снова послышался детский крик. Сердце мое сжалось, будто его стиснули когти хищной птицы.
Николас рванулся мимо меня в другую комнату. Я последовала за ним, придерживая руками тяжелые шерстяные юбки. Я позволила себе только мельком бросить взгляд на женщину, выбегая вслед за Николасом, и заметила, что на лице незнакомки отразилось любопытство, но это длилось не более мгновения. Лицо у нее снова стало каменным, и она вовсе не выглядела расстроенной.
Я не поспевала за Уиндхэмом, который стремительно двигался вперед, минуя коридоры, комнаты, зал за залом, то погружаясь в тень, то освещаемый скудным светом.
Потом он резко свернул направо, и я последовала за ним через длинный зал, где было почти совсем темно.
Он остановился в прямоугольнике слабого света, падавшего из отворенной двери в конце холла, потом скрылся в комнате.
До меня доносились голоса, встревоженные и невнятные. Я заторопилась к двери, щурясь от внезапно ослепившего меня света.
Теперь крик стал отчаянным, оглушительным, казалось, от него лопнут барабанные перепонки. И все же я не могла бы с уверенностью сказать, что меня напугало больше — сами крики или кровь, которую я внезапно увидела.
— Милорд, это всего лишь несчастная случайность. Он упал. Он всего лишь упал!
— Черт бы вас побрал! — прошипел Николас.
Низкорослая пухлая служанка со светлыми волосами, почти полностью спрятанными под накрахмаленным до хруста чепцом, умоляла, ломая руки:
— Милорд, я всего лишь нашла его. Что я должна была сделать?
Читать дальше