Giovanni Mongiovì - Небосвод Надиры

Мальчик поднялся:

– Каид, государь… каид к рабаду едет, спрашивал о тебе.

– Али ибн 12 12 Ибн – дословно «сын». Составная часть арабских отчеств, которая указывает на происхождение, в настоящее время часто употребляется в составе фамилии. Иногда переводится словами «бин» или «бен». аль-Хаввас едет ко мне домой? – изумленно переспросил Умар, приглаживая волосы, будто уже стоял перед властелином Гергента 13 13 Гергент – название города Агридженто во времена арабского владычества. и Каср-Йанны.

– С ним едет свита, он попросил сказать тебе, что едет с добрыми намерениями.

Умар вгляделся вдаль и увидел, как по извилистой тропе с горы Каср-Йанна спускается вереница конных.

– Возвращайся к козам, – приказал он и скрылся в покоях.

В доме поднялся страшный переполох, все забегали, стали спешно наводить порядок, чтобы на любую мелочь каиду было приятно посмотреть. В деревне тоже засуетились: женщины выбежали на околицу рабада, а кое-кто из мужчин, которых оповестили о приезде каида, вернулся из близлежащих полей.

Микеле и Аполлония, брат и сестра Коррадо, присоединились к толпе и тоже с любопытством разглядывали подъезжавших. Они тоже, как все, собирались склониться в почтении каиду; неважно кто ими командует, ведь все равно речь идет о их повелителе. Впрочем, не будь одет Микеле в тряпье и не будь он обрит наголо, никто и не подумал бы, что они не веруют в учение Пророка. Аполлония же ничем не отличалась от женщин сарацин 14 14 Сарацины – так в Средние века повсеместно называли мусульман. В романе употребляются также синонимы: мавры, магометане, приверженцы ислама, арабы и обрезанные. Некоторые из приведенных терминов, естественно, неуместны, но отражают познания и культуру общества в те времена. Слова «мусульмане» в книге нет, потому что оно вошло в язык позднее эпохи, которая описывается в романе. По той же причине не используются термины «византийцы» и «евреи», они заменены на термины «ромеи» и «иудеи». , если не считать более европейских черт лица. В другой стороны, в рабаде с самого его основания жили одни берберы. Тем не менее, в других местах магометан с более европейским обликом – потому что родом из других краев или это местные жители, принявшие ислам – было очень много, и на лицо от христиан они вовсе не отличались. А кроме того, вот уже двести лет берберы, арабы и коренные племена часто заключали смешанные браки, и создавался единый народ с одинаковой внешностью; то есть в этом смысле рабад составлял исключение.

Жителей острова называли одним словом… не арабами, не берберами, не исконными жителями, или каких-то других национальностей, а звали сицилийцами. Сицилийцы-сарацины и сицилийцы-греки, то есть христиане – а еще были сицилийцы-иудеи, – но все равно все назывались сицилийцами. В это понятие не включались новоприбывшие, те, кто из Африки приплыл на Сицилию во времена вторжения династии зиридов и до того, как Абдулла вернулся на противоположный берег Средиземного моря. Они, как и прочие, исповедовали ислам, как многие, были выходцами из племен берберов, но называли их африканцами именно потому, что родом они были из тех мест, которые арабы называли Ифрикийёй 15 15 Ифрикийя – регион, который соответствует современному Тунису и некоторым регионам Алжира и Ливии. Дословно «Африка»; название происходит от слова, которым римляне и византийцы обозначали Африку (африканскую провинцию). . Африканцы последнего поколения приехали всего лишь пару лет назад, они бежали от разграблений, которые творились в их родных землях. Объединить сицилийцев и африканцев в единый народ, хоть и те, и другие веровали в Аллаха, было гораздо сложнее – и в прошлом из-за этого даже возникали беспорядки среди населения, – совсем не то, что помочь вжиться в исламское общество христианам и иудеям 16 16 Иудеи – так в Средние века называли евреев. . И верно, в законах шарии 17 17 Шария – исламское религиозное законодательство. о христианах и иудеях говорилось ясно, и ничего или мало что могло вызвать споры; они были зимми, то есть вассалами, вынужденными платить джизью, то есть, подушную подать, но все равно имели право жить в своей вере. Африканцы же были настоящими противниками, теми, у кого сицилийские сарацины вынуждены были оспаривать первенство на владение островом.

В рабаде же, где африканцев и не видели ни разу, в тот день тревожились больше всего о том, как бы не ударить лицом в грязь перед каидом Ибн аль-Хаввасом, эмиром Каср-Йанны, который неожиданно нагрянул к одному из своих сборщиков.