Екатерина Бакулина - Любовница императора Авискоты

– Тысяча, – сказал мой гость, глядя в глаза.

– Да охренеть! – выдала Нанда, раскрыв рот. – Мэр, он ненормальный.

– Нет, – сказала я. – Вам лучше уйти.

Он улыбнулся.

– Две тысячи, – достал пачку денег из кармана, положил на стол. – У меня наличными только две, но если хотите больше, я могу выписать чек. Сколько?

Это безумные деньги. Столько нам всем борделем и за месяц не заработать… и за два.

Он разглядывал меня. Уверенно и спокойно, по-хозяйски, словно я уже согласна.

– Зачем вам это? – спросила я.

– Я хочу вас, – просто сказал он. – Сейчас. И готов платить за это. Любые принципы покупаются.

– Почему я?

– Все остальные заняты, – он ухмыльнулся. – На этой неделе свободной шлюхи в городе не найти, нужно занимать очередь. Так что мне нужны вы, княжна.

Что-то неуловимо потеплело в его глазах.

У меня коленки дрогнули.

Это ведь он…

– Десять, – сказала я. Он откажется. Это слишком.

И будь что будет.

– Мэр! – у Нанды сделались круглые глаза.

– Хорошо, – Рико невозмутимо достал ручку, дорогую, самопишущую, с золотым пером. Выписал чек. Десять тысяч. – Поверьте, – сказал он, – постоянная любовница обходится мне дороже, и при этом невыносимо выносит мозг.

* * *

– Комнаты у нас тоже все заняты, – сказала я. – Вы не против, если мы пойдем в мою спальню?

– Это будет даже интересно, – он усмехнулся.

На самом деле, моя спальня мало чем отличалась от остальных. Большая кровать, с расчетом вот на такие случаи, да и Миклош приходит ко мне сюда. Чуть более чисто. Много личных вещей, конечно. Бумаги, бухгалтерские книги на столе. На комоде недоштопанный чулок… Окно выходит в маленький дворик, где сушится белье.

Моему гостю было интересно. Он обошел все, посмотрел, особенно внимательно – книги на полке.

– «Соломенный дом» Альваро! Вы читали это?

– Да, – сказала я.

Он удивляется, что вообще умею читать? Не умела раньше, потом пришлось, хотя было трудно. Дочери рыбака незачем, но мне приходится, как минимум, разбирать счета.

А об этой книжке еще недавно писали все газеты, и я тоже не удержалась.

Он усмехнулся.

– А я не смог, – пожал плечами. – Такая тягомотина… Хотя все восхищаются. Я только просмотрел, запомнил имена, чтобы хоть поддержать разговор при случае, и не ударить лицом в грязь.

А мне понравилось. Такое пронзительное ощущение одиночества и… надежды, наверно…

Но я промолчала.

Он ведь не о книгах пришел говорить.

– Как мне стоит называть вас, господин?

Он обернулся, долго смотрел на меня, раздумывая.

– Рико, – сказал, наконец. – Можно Рико. А вы Мэр, я помню.

– Ко мне на «вы» не обязательно. Я шлюха, и вы купили меня.

Он улыбнулся.

– Вы серьезная взрослая женщина. И я у вас в гостях. Мужчинам часто приходится платить за то, чтобы провести с женщиной время. Иногда явно, вот как сейчас. Иногда – покупая драгоценности и меха, иногда – как-то иначе… оплачивая ей поездку на курорт, или награждая новыми титулами ее мужа за лояльность. Но это не важно.

Это было так странно. Словно он пришел совсем не за тем…

Бутылка вина на столе. Рико взял, покрутил в руках. Неплохое вино, между прочим, дешевое, но совсем неплохое.

– Хотите выпить? – предложила я. – У меня есть бокалы.

– С удовольствием, – он вежливо улыбнулся. – Штопор у вас есть?

– Конечно.

Я принесла.

Он откупорил, разлил нам обоим.

– Я сяду, вы не против?

– Конечно, – мне было почти смешно. – Вы в борделе, господин, зачем вы спрашиваете?

– Я у вас в гостях, княжна.

– Княжна? А вы все еще матрос на «Отважном»? Или уже капитан?

– Боцман, – он улыбнулся. – Простите. Наверно, это уже не уместно. За вас.

Мы пили вино…

Никогда еще не чувствовала себя так странно, словно все не на самом деле, словно это игра. Такая игра, в которой я не понимаю правил. Но в этот раз я должна его игру поддержать. Что ж, случается, что мужчина приходит сюда не столько за плотскими удовольствиями, сколько за тем, чтобы его выслушали. Просто больше некому излить душу.

Только бы Миклош не вернулся до утра. Не представляю, как буду выкручиваться. Но, может быть, чек на десять тысяч остудит его пыл.

Рико разглядывал меня.

– Вы изменились, – сказал он. – Я даже не сразу узнал вас.

– Постарела.

– Да бросьте, не стоит кокетничать. Сколько вам? Я ведь старше.

– Тридцать два.

– А мне – тридцать четыре. Вот видите. И я, кажется, еще не стар… – он вздохнул, нахмурился, немного отпил из бокала, покрутил его в куре. – Вы были такой смешной девочкой тогда. Немного угловатой, нескладной. Но в вас было что-то такое… Искра. Не знаю…