Екатерина Липс - Роковое увлечение

Иногда Моник позволяла себе посмеяться над дамами из высшего общества. В такие минуты Мишель молчал, слушая ее со снисходительной усмешкой. Девушка тонко чувствовала, чего не хватает герцогу, и безошибочно восполняла это, и сама загораясь.

– Вы только посмотрите на эту даму, она будто прилипла к своей собачке. Бедное животное, ему даже не дают побегать по дорожкам! А как вам нравится вон та леди? Какое томное лицо, как много косметики и драгоценностей! – смеялась девушка.

– Но, Моник, может, вы ей просто завидуете?

– Я?! – возмутилась девушка, но, немного подумав, серьезно ответила: – Разве что чуть-чуть, самую малость!

И ее глаза вновь вспыхнули блеском. Моник опять рассмеялась, словно секунду назад вопрос герцога не поставил ее в неловкое положение.

– Пойдемте, вон там есть свободное место, – сказал Мишель, указывая на освободившийся под зонтиком столик.

Они неторопливо направились в прохладную тень.

Моник и герцог беседовали, смеялись, время от времени становились серьезными, но ненадолго. Мишелю приятно было проводить время с этой девушкой. Скоро он понял, что Моник разносторонняя и самобытная личность. Но более всего его привлекали ее самодостаточность и невероятная легкость, контрастировавшая с пылким нравом. Она была интересной собеседницей, эрудированной и любознательной. А кроме того, временами Моник казалась, а может, и на самом деле становилась беззаботной и даже ветреной. Она умела слушать и иногда понимала Мишеля без слов. Ей было не чуждо женское кокетство, но в то же время лишь с ней герцог мог поделиться своими размышлениями, взглядами на многие сферы человеческой жизни. И что самое удивительное, Моник внимательно слушала его, в то время как другие дамы, с которыми он общался ранее, в такие минуты устало зевали и рассеянно глядели по сторонам, всем своим видом давая понять, что эта беседа кажется им утомительной и бессмысленной. Моник же не только ловила каждое его слово, но и вступала в диалог, не стесняясь высказывать собственное мнение. Конечно, Мишель уже очень давно не заводил подобных разговоров с дамами, но однажды в беседе с новой знакомой бегло коснулся какой-то серьезной темы, и девушка ее поддержала. Это удивило герцога, и Моник открылась для него с еще одной, неожиданной стороны.

– Ох, не к добру это! – сердито ворчала кузина Моник, Франсуаз.

– Франсуаз, ты не понимаешь, он… – Моник немного помедлила и продолжила чуть тише: – Он интересный собеседник, с ним все иначе; он словно из другого мира!

– Еще бы, он ведь аристократ, представитель высшего общества, а ты? – ехидно произнесла кузина, и была права. – Не забывай, что такие мужчины, как правило, женятся на ровне, – продолжала Франсуаз.

– Но иногда правила нарушают, не так ли? – с полувопросительной интонацией произнесла Моник и пошла по парковой аллее в сторону отеля, держа в руках цветы.

Франсуаз лишь пожала плечами и вздохнула, провожая взглядом двоюродную сестру, а затем продолжила аккуратно срезать цветы.

Моник шла очень быстро; беседа с кузиной встревожила и расстроила ее. Конечно же, она и сама понимала, что их отношения с герцогом невероятны, невозможны, что между ней и им огромная пропасть. Но разве сердце всегда прислушивается к разуму?

Вдруг на пути у девушки невесть откуда появился Жермон, местный садовник. Ему было уже около пятидесяти, но, несмотря на возраст, мужчина целыми днями возился с растениями; он просто обожал свою работу. Моник он знал еще девочкой и любил ее почти как дочь, но при этом неизменно держался с ней строго и был немногословен.

– Вы испугали меня, Жермон! – недовольно воскликнула девушка.

– Простите, сударыня!

– С чего это вы так меня называете? – удивилась Моник, не зная, рассердиться или рассмеяться.

– Ты почти аристократка, может, даже герцогиня, если угодно. Или я ошибаюсь? – спросил Жермон; его голос звучал неодобрительно.

– С чего это вдруг? – ответила девушка, залившись румянцем.

– Ох, как часто я вижу тебя в компании одного из наших родовитых гостей…

– Ну и что же? Да, мы беседуем! – воскликнула Моник и, помолчав, добавила гордо: – Но он не вскружил мне голову!

– Ох, принцесса моя, поверь мне, это лишь дело времени, – произнес садовник и печально добавил: – Как много юных хорошеньких девушек попадается в эти сети! Словно бабочки, летят они на яркий свет манящей их красивой жизни, а приблизившись к нему и не успев даже как следует насладиться, обжигают тонкие крылья и погибают, всеми забытые, но прежде униженные, обесчещенные…