Шеннон Дрейк - Русалка

— Да!

Он распахнул дверь, немного помедлил и, не оборачиваясь, сказал на прощание:

— Сегодня ваша игра была выше всяческих похвал. Остается только молиться, чтобы мой брат не слишком увлекался вами и не забывал, что вы принадлежите мне.

Дверь тихо затворилась. Ондайн стояла ошеломленная и сконфуженная. Снаружи прозвучал приказ:

— Засов!

Проклиная все на свете, девушка подбежала к двери.

— С удовольствием запру! — пробормотала она и задвинула тяжелый железный засов.

Послышался звук удаляющихся шагов.

Дрожащими пальцами Ондайн расстегнула крючки и сняла одежду, затем заглянула в гардероб и достала чистейшую ночную рубашку с красивой шнуровкой. Ее продолжала бить дрожь, когда она забралась в мягкую уютную постель. Господи, что же это за человек?!

Долгое время она лежала без сна, думая о муже. Она ворочалась, вспоминала черты его лица, его прикосновения и мучилась от жара, пожиравшего ее изнутри.

Прошло, должно быть, не менее часа, когда под окнами раздался конский топот. Любопытство выманило ее из постели. Она осторожно отодвинула драпировку и посмотрела вниз.

Это был Уорик. Она не видела лица, но узнала его по очертаниям фигуры. На нем были шляпа с красным пером, высокие сапоги для верховой езды и развевающаяся черная накидка с изображением чудовища, вышитым золотой ниткой. Граф выводил из-под арки большого холеного скакуна. Ондайн слышала, как он что-то тихо и ласково сказал лошади, гарцевавшей от избытка энергии, проворно вскочил на нее и умчался в восточном направлении, растворившись в ночи.

«Куда вы едете?» — хотела закричать Ондайн. Неожиданно ее охватила ярость, сердце забилось. «Наверняка он поехал к любовнице!» — раздраженно подумала она. Разве не для этого он женился на ней, «висельной» невесте? Ни одна благородная женщина не потерпела бы мужа, который каждую ночь покидает супружеское ложе ради утоления ненасытной похоти.

Ондайн вернулась в тёплую постель и изо всей силы ударила кулаком в подушку. И что она так страдает? Ведь он даровал ей жизнь, обеспечил средства к существованию. Но она все равно страдала. Она боролась со своей яростью, с глупой болью, которая, казалось, поселилась в ней навсегда.

— Тысячу раз будь проклят, лорд Уорик Четхэм! — неистово шептала она, с трудом удерживая слезы.

Вдруг раздался легкий стук в дверь. Она замерла и прислушалась.

— Девочка, с тобой все в порядке? Он вернулся! Это его голос!

— Да… да! — выдавила она. — Все… в порядке.

Он не сказал больше ни слова, но Ондайн облегченно вздохнула и уже через минуту спала.

Ондайн разбудил стук в дверь. Это была Лотти, которая приготовила для нее ароматную ванну и завтрак. Ондайн, обрадованная мыслью о ванне, блеснула улыбкой и заторопилась в туалетную комнату, на ходу сбрасывая пеньюар.

Обмотав волосы вокруг головы и попробовав ногой воду, она осторожно погрузилась в ванну и откинулась на спину, нежась в благовонном банном масле. Через минуту она открыла глаза и с удивлением увидела Лотти, которая в ожидании стояла перед ней и держала большое полотенце. Поймав взгляд хозяйки, девушка вспыхнула и поклонилась.

— Лотти, что ты здесь делаешь? — мягко спросила Ондайн.

— Не знаю… — Она запнулась и потупилась. — Видите ли, миледи, меня назначили горничной только сегодня.

Ондайн добродушно засмеялась, стараясь не обидеть девушку. Ей нравилась Лотти — ее широкое лицо, открытая доверчивая улыбка и ярко-вишневые щеки.

— Ну хорошо, Лотти. Открою тебе секрет, — сказала Ондайн с ободряющей улыбкой. — Я и сама немножечко нервничаю, так что давай учиться вместе. Если не возражаешь, я бы сначала выпила чашечку чая, а полотенце ты подашь мне потом.

Лотти понимающе кивнула. Ондайн снова закрыла глаза, а девушка стремглав побежала через хозяйскую спальню на кухню. Вскоре она вернулась с чашкой чая.

— Милая, не подвинешь ли поближе вон тот столик? Я поставлю на него чашку, — попросила Ондайн. Лотти ревностно исполнила и это приказание, более походившее на просьбу.

Когда Лотти двигала столик, Ондайн заметила, как сильно девушка дрожит. Стараясь скрыть озабоченность, Ондайн поставила чашку и спросила:

— Что с тобой, Лотти? Неужели ты меня боишься?

— Совсем нет, вас я не боюсь… Вы такая добрая! — поспешила ответить девушка, не переставая дрожать.

— Тогда в чем же дело, Лотти? — спросила Ондайн настойчивее и начиная раздражаться.

Лотти с опаской взглянула на дверь в спальню хозяина, как будто боялась, что кто-нибудь ее подслушает. Она опустилась на колени рядом с ванной и, глядя на свою госпожу широко открытыми от испуга глазами, сказала: