Ирина Измайлова - Любовь пиратки Карибского моря

— Я здесь! — махнул ему рукой господин в строгом, но изящном камзоле черного бархата, скромно вышитом серебром.

Он сидел в одном из кресел, предусмотрительно поставленных на просторном балконе. Этот балкон, украшавший задний фасад дворца, выходил в сад, и высоченные каштаны, что росли здесь, вероятно, еще со времен королевы Елизаветы, почти целиком укрывали его густой тенью.

Знакомый графа Девоншира, один из самых успешных морских офицеров нынешнего времени, сэр Герберт Стенли, капитан, отважный вояка и не менее отважный сердцеед, в тридцать пять лет принявший отставку и тотчас каким-то непостижимым образом оказавшийся при дворе, тоже не любил балов. Он посещал их, только когда того требовали либо обстоятельства, либо какая-нибудь прекрасная дама, которая в данный момент претендовала на его сердце. Правда, он отменно танцевал, но поговаривали, что ему доставляет куда большее удовольствие плясать в портовых кабачках с тамошними веселыми девчонками, чем выписывать па и пируэты на сверкающих паркетах. Покровительство, которое сэру Герберту оказывал король, объясняли повышенным вниманием к нему кого-то из очень влиятельных королевских родственниц (а то и не одной!). Но он всегда умел держать в тайне свои связи, если те могли так или иначе запятнать чью-либо высокую репутацию.

При всем при этом капитан Стенли обладал редкостным даром — он умел договориться с кем угодно и о чем угодно, по крайней мере, до сих пор ему это удавалось. Поэтому многие считали его появление при дворе неслучайным: очень возможно, король и лорд Уолпол видели в нем будущего перспективного дипломата.

Сейчас сэр Герберт сидел, развалившись в кресле, положив ноги в черных туфлях с серебряными пряжками на низкую бархатную скамеечку, и задумчиво тянул из бокала шампанское. Он полюбил этот французский напиток и постоянно держал его в своем доме, а на балах и приемах, если там не было шампанского, порой демонстративно пил воду.

В свои тридцать семь лет капитан выглядел отменно, прекрасно сохранил ладную, слегка поджарую фигуру, и даже когда ему приходилось, как сегодня, прятать пышную ржаную шевелюру под завитым и напудренным париком, не выглядел старше.

— Сюда, Джонатан, сюда! — позвал он министра Адмиралтейства, не стесняясь перекрикивать небольшой оркестр, занимавший в зале как раз место перед выходом на балкон. — Сюда, пока лед не растаял! Я припас бокальчик и для вас.

Бутылка заветной «Шампани» в ведерке, где и в самом деле еще оставалось немного льда, медленно оседающего в талую воду, красовалась посреди мраморного столика.

Лорд, граф, которого нахальный сэр Герберт запросто звал Джонатаном, извиняясь, пробрался между шестью рядами танцующих, вытирая тонким платком пространство между напомаженными бровями и буклями парика. На балконе было прохладно, и лорд оценил предусмотрительность Стенли: еще немного, и половина гостей перекочует сюда, в благодатную тень.

— Приветствую! — Сэр Герберт протянул Спенсеру полный до краев бокал. — Присаживайтесь.

— Благодарю! — Лорд Джонатан опустился в соседнее кресло, являя своей объемистой фигурой в шитом золотом голубом камзоле живописный контраст с подчеркнутой черным одеянием худобой сэра Герберта. — Хорошо, что оно холодное, это ваше французское вино. Ну и лето! Вижу, сэр, что мои надежды и ваши усилия не оправдались: она не приехала…

Стенли с некоторым удивлением посмотрел на министра и, отхлебнув шампанского, усмехнулся:

— Вы меня обижаете, милорд! В тот день, когда женщина откажется исполнить мою просьбу, самую скромную и ни к чему ее не обязывающую, я брошу светское общество и удалюсь в свое поместье. Там женщины мне не отказывают. Никогда и ни в чем.

Граф Девоншир облегченно перевел дыхание.

— Фу-у-у! А я уж думал, мой друг, что вас постигла неудача…

— Признаться, в какой-то момент и я так подумал! — Сэр Герберт поправил на лбу локоны парика и вновь поднес к губам свой бокал. — Скажу прямо: это был один из тех редких случаев, когда женщина совершенно не отреагировала на меня как на мужчину. Обидно, не скрою.

— Что вас обижает? — не без тайного ехидства спросил лорд Спенсер. — То, что ваше обаяние не произвело впечатления на даму, для которой проткнуть мужчину саблей проще, чем приколоть цветок к корсажу? Я бы сказал: и слава богу! Но все-таки она приняла ваше приглашение и приехала сюда?

— Скорее уж ваше предложение, милорд! — улыбнулся Стенли. — Когда я сказал леди Веронике, что к ней хочет обратиться с просьбой лорд Адмиралтейства, она сперва выразила недоумение: что, мол, могло вам понадобиться, однако потом согласилась. Но, в конце концов, почему вы так уж волновались? Да, леди Дредд живет уединенно и не жалует Лондон, но, откажись она сегодня приехать сюда, вы бы могли и сами к ней поехать: если она приняла меня, то и вам бы не отказала.