Тесса Дэр - Семь порочных дней

У Минервы голова закружилась от желания. Она вцепилась пальцами в сюртук Пэйна.

- Колин...

- Я люблю тебя, Мин. Люблю так сильно, что это меня пугает. Скажи, что выйдешь за меня сегодня.

- Я... - Сглотнув комок в горле, она немного отстранилась и провела дрожащей рукой по желтому муслиновому платью. - Мне нужно хотя бы переодеться.

- Даже не смей! - замотал головой Колин, не убирая рук с талии Минервы. - Ты выглядишь идеально! Ты - просто совершенство!

От чувств, разом переполнивших сердце, перехватило горло. Минерве захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Впрочем, вряд ли бы ей смогло присниться что-то настолько замечательное. Она - совершенство. Колин - безупречен. Этот момент абсолютно идеален. Боязно даже заговорить, чтобы не разрушить это волшебство.

"Не раздумывай, просто представь, что быстро спускаешься с горы, как когда-то советовал Колин", - мелькнуло в мозгу у Минервы, и она выпалила:

- Да. Давай поженимся.

- Сегодня?

- Прямо сейчас. - Не в силах больше сдерживать переполняющую ее радость, Минерва широко улыбнулась и обвила руками шею Пэйна. - Ох, Колин, я так тебя люблю, что не выразить словами. Я попытаюсь на деле выказать тебе свою любовь, но для этого понадобятся годы.

Он рассмеялся.

- У нас в запасе не одно десятилетие, дорогая.

Через пять минут торопливой ходьбы они достигли часовни. Колин отправился за викарием, а Минерва пересекла церковный двор и остановилась возле отполированной до блеска гранитной плиты.

Постояв немного в нерешительности, она набрала в грудь воздуха и, смахнув с щеки слезу, прошептала:

- Мне так жаль, что мы не смогли встретиться. - Она положила свой букет на могилу лорда и леди Пэйн. - Но спасибо вам за сына. Обещаю, что буду любить его всем сердцем. По возможности посылайте с небес ваши благословения. Кажется, время от времени они будут нам очень нужны.

Покинув церковное кладбище, она завернула за угол и увидела Колина, за которым вышагивали викарий, дворецкий и несколько слуг, которые должны были стать свидетелями на этом бракосочетании. Открыв дверь, Пэйн взмахнул рукой, приглашая всех в часовню.

- Поторопитесь! - воскликнул он, нетерпеливо постукивая по земле носком туфли.

Когда все, кроме него и Минервы, вошли внутрь, он повернулся к невесте:

- Готова?

Затаив дыхание, она кивнула.

- Если ты готов.

- Никогда раньше не был в чем-то настолько уверен. - Он поцеловал ее руку. - Ты должна быть рядом со мной, а мое место - рядом с тобой, Мин. Я чувствую это сердцем, и в моей душе нет ни тени сомнения.

Никогда еще Колин не казался Минерве настолько красивым.

- Уверенность тебе к лицу.

Улыбнувшись в ответ, он взял ее под руку и ввел в часовню.

Вот так закончилась замечательная, грандиозная история, которую они собирались не раз пересказать в течение следующих нескольких десятилетий своим друзьям, внукам, гостям за ужином. Она завершилась, как и полагается волшебной сказке, романтической свадьбой, нежным поцелуем и обещанием жить вместе долго и счастливо.

______________________________

Примечания переводчика:

56) Тут автор допустил исторический ляп, использовав слово "codswallop", появившееся не ранее 1875 года - именно тогда некий Хайрам Кодд запатентовал бутылку с мраморной пробкой для минеральной воды. Слово "wallop" на жаргоне означает пиво. Выражение "Codd's wallop" среди любителей пива стало пренебрежительным названием минеральной воды и безалкогольных напитков, которые они считали ерундой. Но в этом романе, напомню, действие происходит на шестьдесят лет раньше - в 1814 году.

Франсина была игуанодоном. Сохранившиеся отпечатки лап этих ящеров можно найти во многих местах на южном побережье Англии. Но Минерва на несколько лет опередила свое время, определив, что следы Франсины - это окаменелые доказательства того, что на Земле когда-то жили существа, которых мы сегодня называем динозаврами. Геолог из Суссекса Гидеон Мантелл первым нашел скелет игуанодона в начале двадцатых годов девятнадцатого века. Некоторые из очень важных его открытий часто приписывают его жене Мэри Энн.

Возможно, пионером палеонтологии, сделавшим самый важный вклад в эту науку, была Мэри Эннинг, в возрасте двенадцати лет первой в мире обнаружившая останки ихтиозавра в утесах Лайм-Реджис. Всю оставшуюся жизнь она занималась раскопками доисторических окаменелостей, но ей оставалось лишь смотреть, как джентльмены с более высоким социальным статусом приобретали эти ценные находки, выставляли их и описывали.