Петра Шир - Пламя и шелк [litres]

– Я не хочу, чтобы Лукаса посадили в тюрьму, – упрямо возражала Мадлен. – Он ничего плохого не делал, я знаю это.

– Хорошо, Мадлен. – Теперь уже и фон Вердту пришлось вмешаться, он приблизился к девушке и успокаивающе улыбнулся ей. – Я пойду с твоим отцом. Мы позаботимся о том, чтобы все выяснилось.

Мадлен помедлила, затем немного расслабилась.

– Точно? Обещаешь?

Фон Вердт кивнул ей утвердительно:

– Обещаю.

Лукас глубоко вдохнул, когда Мадлен наконец последовала за матерью в дом. В дверном проеме она резко обернулась, и их взгляды встретились. У парня неожиданно больно сжалось сердце. Однако у него не было времени раздумывать над тем, почему его так тронул испуганный и одновременно убежденный в его невиновности взгляд Мадлен.

– Вперед, шевелитесь! – Стражи встали впереди и позади Лукаса, а среди людей появились и другие служители суда, заставлявшие толпу держать дистанцию. Лукас шел вперед, грубо понукаемый стражами, и слушал, как за его спиной о чем-то возбужденно говорили его дядя, Герлах Тынен и Петер фон Вердт. Все происходящее казалось ему страшным сном. Но когда за ним громко захлопнулась дверь тюремной камеры и с металлическим скрежетом задвинулся засов, стало ясно, что ему еще не скоро удастся выбраться из этого кошмара.

– Вы только попробуйте, отец, в этот раз Вильгельми привез нам отличное качество. – Улыбаясь, Мадлен положила на большой стол в конторе рулон ткани, окрашенной в нежно-зеленый цвет. – Этот шелк мы сможем перепродать по самой высокой цене, например, семье Шалль фон Белль или же Шайффартам из Моренхавена.

– Я почуял выгоду и немного накинул, – от двери донесся скрипучий голос приказчика Вильгельми. Вошел невысокий коренастый мужчина, снимая на ходу коричневый берет, которым он прикрывал свою уже начавшую лысеть голову от палящего летнего солнца – Первоклассный итальянский шелк. В середине сентября кораблем по Рейну должны доставить еще один груз, из Базеля. А в начале октября ожидается английское сукно, которое поставляют в Кельн водным путем через Роттердам. Нам стоило бы успеть туда к прибытию корабля. Я уже дал о нас знать.

– Отлично. – Ее отец с удовлетворением поглаживал нежный шелк левой, покалеченной рукой. В то же время правой он держал перо, которым делал пометки в своей бухгалтерской книге. Он все пытался усесться на стуле как можно поудобнее, заодно придвигая маленькую масляную лампу, освещавшую его рабочий стол.

– Что, отец? Снова бедро беспокоит? – В мгновение ока Мадлен уже была возле отца и поправляла подушку, которую тот пытался запихнуть себе за спину.

– Нет, все хорошо. Ты только убери рулон подальше, чтобы не испачкать его.

– Конечно, сейчас, отец. – Мадлен обратилась к помощнику: – Вильгельми, вы не отнесли бы в кладовую шелк и все, что там еще стоит у двери? И скажите Бридлин или Йонате, чтобы позвали работников. Кто-то же должен привести все в порядок.

– Я что, ваш мальчик на побегушках? – Черные маленькие глазки Вильгельми угрюмо сверлили Мадлен.

– Не мой, но моего отца, – спокойно ответила Мадлен. – Вы же видите, что он занят и ему нужна помощь. Поэтому делайте то, за что я вам плачу.

– Вы, девочка? Пока что мне платит ваш отец.

– Это так, но ведь именно из моих рук вы получаете деньги, и если хотите, чтобы и дальше все было так же, пошевеливайте своей задницей в сторону двери и делайте то, о чем я вас вежливо попросила.

– Несносные бабы, – недовольно бурчал себе под нос Вильгельми. – Когда они начинают командовать и думать, что на них штаны надеты, ничегошеньки хорошего ждать не приходится.

– Да делай уже то, что велит моя дочь. – Ее отец печально вздохнул. – Что же вы постоянно склочничаете…

– Я не виновата, отец.

– Виновата-виновата, – продолжал бурчать Вильгельми. – И вы тоже, господин Тынен, потому что не просто позволяете ей все, но еще и поощряете ее в этом упрямстве.

– Я не упрямая. – Мадлен сердито скрестила руки перед грудью.

– Просто Мадлен делает то, что должно быть сделано. – Ее отец снова заерзал на стуле. – А кто в противном случае будет это делать? Я калека, и мне остается только радоваться, что хотя бы у одной из моих дочерей ясная голова и она унаследовала мою купеческую жилку. Моей жене хватает хлопот с двумя другими девочками и маленьким Маттисом, и она не имеет ни малейшего представления о коммерции. Скажи мне, кому тогда, если не Мадлен, подменять меня при необходимости?