Амелия Грей: С любовью, герцог [litres]

– Милорд, – обратилась к графу на правах хозяйки дома Адель, – я очень хотела с вами познакомиться. Наконец все мы собрались в Лондоне. Мистер Квик говорил мне, что вы – человек слова, что у вас сильная воля, что, раз приняв решение, вы от него никогда не отступитесь.

Лоретта в ужасе замерла. Неужели девушка не понимает, что не следует выкладывать графу все, что рассказывал ей о нем Пакстон? Покосившись на брата, который как раз о чем-то говорил с герцогом, Лоретта заметила, что простодушное признание леди Адель стало неприятным сюрпризом и для них обоих.

– Вот, значит, что обо мне думают, – недовольно протянул граф и обвел колючим взглядом всех присутствующих.

– Надеюсь, дядя, вы не против, что я заочно познакомил с вами леди Адель, – самым любезным тоном сказал Пакстон, который, по счастью, оправился от шока первым, однако даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять, насколько эта улыбка вымученная.

– Конечно, не против, – как ни в чем не бывало ответила за графа леди Адель, проигнорировав ошеломленные взгляды окружающих. – Мой брат обладает такими же качествами, милорд, и я нахожу их достойными восхищения.

При этом заявлении сестры брови Солана поползли на лоб, а Лоретта никак не могла взять в толк, как можно восхищаться волевыми качествами человека, если из-за них он не в состоянии сжалиться над запутавшейся семнадцатилетней девушкой. Но, с другой стороны, леди Адель не знала всех подробностей той истории, как и обо всех ограничениях, сопутствовавших изгнанию Лоретты в Маммот-Хаус.

– И хотя я не так давно знаю мистера Квика, – продолжала вещать леди Адель, – уверена, что и он обладает теми же выдающимися качествами, и мне было бы приятно назвать такого мужчину своим мужем.

– Я рад, что мой племянник так высоко обо мне отзывался, – сдержанно кивнув, ответил граф. Если он и пытался казаться любезным, то у него ничего не получилось: раздражение так и лезло наружу из всех щелей. – И счастлив, что он понравился вам.

По-видимому, леди Адель действительно настолько наивна, что посчитала слова Пакстона высокой оценкой морально-волевых качеств дяди, подумала Лоретта, но это было далеко не так, и ей это известно лучше, чем остальным.

– Да, леди Адель, – продолжил граф, – я тоже думаю, что все мы, все трое, добродетельные граждане и сильные личности. А сейчас, хоть мне и жаль прерывать столь познавательную беседу, я бы предпочел присесть куда-нибудь и немного отдохнуть, если вы не возражаете. Последнее время мне тяжело долгое время стоять.

– Мы с Пакстоном с удовольствием вам поможем, – все так же жизнерадостно сообщила леди Адель, но к графу уже устремилась миссис Филберт.

– Позвольте это сделать мне, – сказала она, перехватив у нее инициативу.

Хоксторн кивком указал Лоретте на дальний угол гостиной и задумчиво произнес:

– Кажется, вот-вот начнется гроза. Пойду, пожалуй, посмотрю, что там на улице, пока Прайс разносит напитки.

– Гроза, говорите? – с преувеличенным интересом переспросила Лоретта и следом за Соланом направилась к окну.

Подойти к нему ближе, чем позволяли приличия, она не решилась, несмотря на то что очень хотелось, и шепотом поведала:

– Я думала, что в обморок упаду, когда леди Адель заговорила про дядю.

– А я уж хотел достать носовой платок и вместо кляпа заткнуть ей рот, если скажет еще хоть слово.

Лоретта захихикала:

– Вы бы не решились.

– Думаю, да, – согласился Солан и улыбнулся с подкупающей искренностью. – Но иногда прямо руки чешутся.

– Она так наивна и добродушна. Ей просто не верится, что у людей могут быть недостатки. Полагаю, то, что рассказывал о дяде Пакстон, если смотреть под нужным углом, не выглядит чем-то негативным и даже может показаться лестным.

– Если не знаешь, как в случае с Адель, что стоит за его словами, то, пожалуй, так и есть. Каждый должен поступать соразмерно обстоятельствам и быть готовым поступиться принципами. Такова жизнь. Но я не хочу говорить о нем. – Его взгляд, казалось, ласкал ее лицо. – Лучше поговорим о вас. Как вы себя чувствуете? Не имела ли эта ночь для вас печальных последствий?

– Мне хотелось бы сказать «нет», но…

Его взгляд наполнился тревогой.

– Что-то болит?

Лоретта облизнула губы:

– Просто весь день мерзли ступни, а согреть их было некому.

Солан облегченно вздохнул и тихо рассмеялся.

– Скоро, любовь моя, все изменится. Надеюсь, вы уже готовы сообщить дяде, что отреклись от обета, потому что мое терпение на исходе.