Маргарет Макфи: Любовница маркиза

Она отбросила алый шелк и стояла посреди комнаты совершенно обнаженная. Несколько мгновений он смотрел на нее, потом поднял платье, взял Элис за руку и подвел к камину.

Он отдал ей обрывки платья, и она швырнула их в огонь. Рука об руку они стояли у камина, глядя, как сгорает ее прошлое. Наконец от платья осталась одна зола.

Повернувшись, Элис посмотрела в лицо Рэйзеби. По ее щекам катились слезы, но это были слезы любви и облегчения.

– Не знаю, почему я плачу. Я редко плакала в своей жизни, а теперь не могу остановиться. Я превратилась в дырявый чайник.

Он улыбнулся и поцелуями осушил ее слезы. Потом молча разделся. Перед ней стоял ее мужчина. Ее любовник. Отец ее ребенка, зачатого в любви. Он был таким высоким, сильным, красивым и… любимым.

Она протянула руку и положила на его грудь, там, где билось сердце. Он сжал ее пальцы, склонился и поцеловал ее ладонь. Слова были не нужны.

Он отнес ее в постель и занимался с ней любовью, а она любила его. Это был самый счастливый момент в ее жизни. Абсолютное слияние сердец и душ. Торжество всепобеждающей любви. Потом он обнял ее и посмотрел в глаза. Он ничего не говорил, просто смотрел на нее.

В отблесках пламени в камине его глаза казались совсем темными.

– Ты понимаешь, что я никуда тебя не отпущу, Элис?

Она печально улыбнулась.

– Во вторник ты женишься на мисс Даррингтон.

– Как я могу жениться на мисс Даррингтон, если люблю тебя, а ты любишь меня и… – он посмотрел на ее живот, – ты носишь моего ребенка?

– Ты просишь меня снова стать твоей любовницей?

– Не любовницей. И это не просьба.

Ее глаза изумленно расширились.

– Но мы не можем пожениться, Рэйзеби!

– Мы не можем не пожениться, Элис.

Она уставилась на него, не зная, смеяться ей или плакать.

– Разве ты не сделала бы все, чтобы защитить своего ребенка от трудностей и опасностей? Разве ты не хотела бы облегчить его жизнь в этом мире?

– Да, – сказала она, – я бы отдала за него жизнь.

– Я тоже готов отдать за него жизнь, Элис.

Она чувствовала, как бьются в унисон их сердца, слышала его тихое дыхание.

– Неужели ты хочешь, чтобы нашего ребенка заклеймили как ублюдка? Неужели ты откажешь ему в защите, которую может дать мое имя, состояние, титул? Наш сын по праву своего рождения должен стать моим наследником.

Элис не верила своим ушам. То, что он предлагал…

– Ты прав, – согласилась она.

– Ребенок все меняет, Элис, – сказал он.

– Да, – прошептала она, – да.

Он улыбнулся:

– Значит, ты понимаешь, что тебе придется выйти за меня замуж?

Она улыбнулась в ответ:

– Полагаю, что у меня нет выбора.

По ее щекам покатились слезы радости. Он нежно вытер их.

– Не плачь, любовь моя. – В его глазах вспыхнул озорной огонек. – Я – маркиз, состоятелен, хорош собой и, как говорила одна хорошенькая женщина, великолепный любовник.

Он улыбнулся и подмигнул ей.

– Прекрати, ты такой испорченный!

Очень нежно он коснулся своими губами ее губ.

– Ты – моя любовь. Ты станешь моей женой и матерью моего ребенка. А значит, ты должна кое-что знать. Наверное, я давно должен был тебе это сказать.

В его глазах промелькнула тень, и сердце Элис испуганно замерло. Она знала, сейчас он скажет ей что-то ужасное. Он погладил ее щеку, отвернулся и сел на край постели.

Как мужчина может сказать такое любящей женщине? Он не мог подобрать слова. Он никогда никому не говорил об этом. В нем зашевелился страх. Он глубоко вздохнул.

Элис, казалось, поняла. Она села рядом с ним и взяла его руку в свою.

– Начни сначала, Рэйзеби, – сказала она.

Он кивнул.

– Мне было семь, когда болезнь унесла моего отца в могилу. Он знал, что умирает. В свой последний день он отослал мою мать и попросил меня посидеть с ним. Доктора ввели ему лошадиную дозу лауданума, но он все равно страдал от боли.

Элис слушала его, не прерывая. Она просто сидела рядом, и этого было достаточно.

– Отец рассказал, что мой дед умер в тридцать лет. Теперь умирал и он, и ему тоже было тридцать. Он сказал, что причиной тому болезнь легких, которая передается в нашей семье по мужской линии. Словно проклятие висело над нашей семьей.

Рэйзеби закрыл глаза. Он снова видел перед собой отца, слабого и изможденного, в полутемной комнате, слышал его задыхающийся голос: «Женись и обзаведись наследником прежде, чем тебе исполнится тридцать. Женись и роди наследника прежде, чем станет слишком поздно».

Рэйзеби повторил вслух эти слова.