Элизабет Бойл: Ночь страсти

Джорджиана Аскот стояла перед дверью столовой своего дяди, собираясь с силами для неизбежной неприятной встречи. Письмо, зажатое у нее в руке и содержащее очередное оскорбление, нанесенное ей безразличными к ее судьбе родственниками, стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. «Если бы только миссис Тафт не умерла!» — подумала она. Тогда они с сестрой по-прежнему жили бы в доме этой леди в Пензансе, куда равнодушный и скупой дядя передал их на воспитание одиннадцать лет назад после смерти родителей.

В то время дядюшке Финеасу и дела не было до осиротевших племянниц, непонятно только, почему он так засуетился теперь.

Но если и стоило, кого винить в этой суматохе, так это священника, решила Джорджи.

Она не оказалась бы здесь, если бы этот праведник не был потрясен мыслью, что после безвременной кончины миссис Тафт сестры останутся одни в маленьком доме, и не взял на себя труд написать дяде.

К тому же, знай приходской священник правду о прошлом миссис Тафт, ни он, ни его жена никогда бы не посетили эту леди в ее доме и уж тем более не считали бы ее одной из самых достойных прихожанок.

Ох уж эти мужчины! Они устраивают жизнь женщин, даже не удосужившись принести извинения за это, подумала про себя Джорджи, шагая взад и вперед. Нет, она не собирается мириться с этим. И тем более с тем, о чем говорилось в письме, подумала девушка. Выйти замуж за человека, который вчетверо старше ее! И к тому же слывет первейшим распутником в Лондоне!

К счастью для Джорджи, старый друг их семьи леди Финчу детально описала самые дикие слухи, ходившие в высшем свете относительно ее неизбежной помолвки с лордом Харрисом. Зная дядюшку Финеаса, Джорджи почти не сомневалась, что, скорее всего тот сообщит ей о свадьбе лишь перед тем, как нужно будет одеваться к церемонии.

Но главное заключалось в том, что ее суженый уже похоронил девять жен.

У Джорджи не было намерения стать десятой. Она выпрямилась и, исполненная решимости, вошла в столовую, даже не постучав. Миссис Тафт всегда говорила, что надо встречать опасность смело и решительно.

Правда, она всегда добавляла, что неожиданность и хитрость — неотъемлемые атрибуты женской тактики, когда имеешь дело с самым жутким животным — мужчиной.

И эпитет» жуткий» прекрасно характеризовал дядю Финеаса.

— Дядя, я должна поговорить с вами. — Дядя поперхнулся супом при столь несвоевременном появлении в столовой старшей племянницы.

— Что, черт побери, тебе от меня надо? — поинтересовался Финеас Аскот, виконт Брокет, когда на конец откашлялся и пришел в себя.

Джорджи решила не отступать:

— Что означает новость о моей свадьбе?

Дядя бросил сердитый взгляд на жену Леди Брокет затрясла головой, отчего ее кудряшки запрыгали в знак тревоги и отрицания своей вины.

— Я ничего не говорила девочке, Финеас, ни словечка.

— Тетя Верена не имеет к этому никакого отношения дядя. — Джорджи не очень-то любила свою эгоистичную тетю, но не могла допустить, чтобы дядя третировал из-за нее жену. — Час назад я получила это письмо от леди Финчу. Она утверждает, что ей доподлинно известно о моем скором замужестве.

— Как это письмо попало к тебе? — требовательно спросил дядя. — Я отдал распоряжение, чтобы все ее письма… — Он замолчал, почти признавшись, что приказал перехватывать личную корреспонденцию девушек, и тут же перенес всю вину на Джорджи: — Итак, моя племянница — воровка! Мелкий воришка у меня в доме!..

— Дядя, оставьте в покое леди Финчу, — попросила Джорджи, не желая раскрывать, как к ней попало письмо. — Отвечайте. Я должна выйти замуж?

Лорд Брокет гневно зашипел, затем, вытерев подбородок салфеткой, ответил, не скрывая своего нетерпения — Да. И я не собираюсь выслушивать то, что изречет по этому поводу твой дерзкий язычок. Все бумаги были подписаны сегодня днем, осталось лишь объявить о предстоящем бракосочетании.

Джорджи вздрогнула от гнева и испытала неодолимое желание бросить ему в лицо слова, которых он, вероятно, никогда и не слышал, но определенно заслуживал. Однако она твердо решила следовать своему намерению держать себя в руках.

— Леди Финчу правильно известила меня, что мой суженый — лорд Харрис?

Дядя Финеас вновь бросил на жену обвиняющий взгляд. Кудряшки снова запрыгали в знак отрицания.

— Я ни словом не обмолвилась, дорогой, — произнесла тетя Верена. — Клянусь тебе.

Казалось, это не убедило дядю Финеаса. Он отпил глоток вина и жестко взглянул на Джорджи.