Элизабет Бойл - Ночь страсти

Нет, миссис Тафт не могла знать об этом лорде Данверее. Но теперь, когда о его существовании стало известно Джорджи, она разорвет эту помолвку, разыщет этого подлеца и постарается сделать так, чтобы он никогда больше так властно не распоряжался ее жизнью. Или судьбой Кит.

— Ты не можешь позволить этому случиться, — сказала сестра, отрываясь от письма леди Финч. — Просто не можешь. Мы должны пойти к этому лорду Данверсу и воззвать к его чувству чести.

— Сомневаюсь, что ему известен смысл этого слова, — парировала Джорджи. — Он предстал перед адмиралтейским судом. Похоже, бесчестное поведение — вторая натура этого человека.

Кит нахмурилась.

— Да, о ком-то говорили, что он — предатель.

Но я думала, это относилось к дяде Финеасу.

— И к нему тоже. — Джорджи улыбнулась. Они рассмеялись, и Кит сжала руку сестры.

— Тебе нужно найти этого лорда Данверса и убедить его в ошибочности его поступка. Посмотри, как хорошо ты воздействуешь на меня. Я теперь почти не подслушиваю.

Джорджи возвела очи горе. Если бы подслушивание Кит было ее единственным грехом! У нее также была склонность к воровству, но, к счастью, сегодня ее таланты проявились в том, что она вытащила письмо леди Финч из стола дяди, прежде чем тот успел выбросить его, что, как она подозревала, он сделал с другими посланиями дорогой леди.

— Будь уверена, я собираюсь отыскать этого негодяя, и когда я закончу с ним, он получит полное представление о значении таких слов, как честь и долг. Но прежде всего мне нужно найти способ разорвать помолвку.

Кит неожиданно оживилась.

— Леди Финч упоминает про осмотр, — сказала она, указывая на абзац, в котором шокированная леди сообщает Джорджи о ставшем притчей во языцех и почти фанатичном требовании лорда Харриса, чтобы его невесты были девственницами. — Она пишет, что лорд Харрис женится на тебе только в том случае, если подтвердится, что тебя никто не касался. — Кит замолчала, снова и снова перечитывая слова письма с недоуменным видом.

— Ты еще слишком мала, чтобы читать это. — Джорджи выхватила несколько откровенные страницы из рук своей не в меру любопытной сестры.

Кит хитро улыбнулась и, прежде чем Джорджи опомнилась, вновь завладела письмом.

— А что, если тебя кто-то касался? Если бы ты была обесчещена? — Ее глаза заблестели. — Леди Финч ясно пишет, что лорд Харрис женится на тебе только в том случае, если твоя репутация не запятнана. Если что нужно, Джорджи, — это испортить свою репутацию, так чего же ты ждешь?

— Кэтлин Ориана Аскот, тебе еще рано знать о таких делах и тем более предлагать своей сестре подобный выход Сказала Джорджи самым грозным тоном, мысленно ругая себя за то, что эта мысль не пришла на ум ей первой.

Кит поднялась с пола и устроилась на другом конце подоконника.

— А разве ты еще не погубила свою репутацию? Тетя Верена именно так и сказала, узнав, что ты одна пошла на прогулку тем утром.

— Нет, я думаю, что прогулки в одиночестве по парку, к сожалению, будет недостаточно.

— По тому шуму, который подняла тетя Верена, можно было подумать, что тебя на этой прогулке касалась половина мужского населения Лондона. — Кит вздохнула. — Как бы я хотела вновь оказаться в Пензансе!

— И я тоже.

Лондонский дом их дяди сильно отличался от солнечного и уютного коттеджа, где они жили у миссис Тафт. Джорджи откинулась на своем конце подоконника и прижалась щекой к холодному стеклу. По телу пробежал холодок.

Даже если бы ей удалось запятнать свою репутацию в одну ночь, это не позволило бы ей жить той жизнью, о которой она всегда в глубине души мечтала. Ей очень хотелось когда-нибудь обрести любовь, почувствовать тот же трепет, который она испытывала, наблюдая за отплытием при волшебном свете закатов больших кораблей из порта в Пензансе в экзотические страны, навстречу самым невероятным приключениям.

И девушка придумывала их. Когда капитан Тафт возвращался в порт, он позволял девочкам свободно прогуливаться по кораблю. Во время этих драгоценных недель Джорджи фантазировала, как отправляется на его корабле «Сибарис» в самые удивительные страны.

Ее воображение еще больше разжигали сильно приукрашенные рассказы капитана о своих приключениях, а его грубоватая команда искренне полюбила сирот и баловала их, словно выводок любящих родственников. От них сестры научились вязать морские узлы, освоили морской жаргон и бесстрашно карабкались на головокружительную высоту главной мачты, приводя в смущение матросов своим редким талантом.