Элизабет Бойл - Все изменит поцелуй

Лондон, 1805 год

Острой боли уже не было, и мгла, поглотившая его, когда он терял сознание, начала рассеиваться. И все же голова болела ужасно, и Орландо лишь с трудом удержался от стона. Тотчас же закрыв глаза, он поступил так, как их учили: остался лежать недвижимо. Ведь маркиз Брэдстоун — человек, только что обшаривший его карманы и похитивший послание, которое Орландо должен был доставить по назначению, — вероятно, подумал, что он мертв.

Во всяком случае, Орландо нисколько не сомневался: если бы маркиз понял, что он все еще жив, жить ему осталось бы недолго.

Но что же теперь делать?

С другого конца дома доносились характерные хлопки — это развлекался бивший по мячу лорд Чамбли. Музыка и голоса гостей были слышны даже здесь, в самой отдаленной части роскошного лондонского особняка.

Стараясь не замечать этот шум, Орландо сосредоточился на звуках, доносившихся из другого угла библиотеки, где маркиз Брэдстоун, что-то бормотавший себе под нос, пытался прочесть зашифрованное послание.

А послание это при определенных условиях дало бы англичанам возможность освободить Испанию от Наполеона — или же почти наверняка сделало бы Брэдстоуна очень богатым человеком.

«Нет, я не могу этого допустить», — подумал Орландо.

Пока Брэдстоун был занят своим делом, Орландо бесшумно и незаметно проверил свою экипировку. Пистолет, всегда висевший у него на поясе, как он и предполагал, исчез.

Его рука скользнула к голенищу сапога, и пальцы нащупали за голенищем серебряную рукоятку стилета. Орландо рассмеялся бы, если бы не надо было притворяться мертвым.

Он украдкой взглянул на маркиза. У того, казалось, вот-вот случится припадок: лицо его было перекошено от напряжения.

Очевидно, шифр оказался труднее, чем ожидал маркиз.

«Продолжай, ненасытный мерзавец, — подумал Орландо, — и ты не заметишь, как я проткну тебе горло».

Но в тот момент, когда он уже готов был свершить возмездие, дверь библиотеки распахнулась.

— Наконец-то. Я жду тебя, — сказал Брэдстоун, повернувшись к двери.

Проклиная свое невезение, Орландо замер и снова закрыл глаза. Теперь ему придется разделаться не с одним, а с двумя противниками.

— Извините, милорд, — раздался вдруг женский голос. Орландо невольно вздрогнул и затаил дыхание. «Женщина? — изумился он. — Неужели Брэдстоун именно сейчас назначил полночное свидание?»

Тут послышалось шуршание — она прошла по ковру, мимо конторки, и Орландо тотчас же почувствовал тонкий аромат изысканных духов. «Кажется, так пахнут розы», — промелькнуло у него.

— Я никак не могла уйти, пока внимание моей матери не удалось наконец полностью отвлечь, — сказала женщина. — Вы поступили очень предусмотрительно, направив к ней партнера для игры в карты. Она не в силах отказаться от хорошей партии.

Орландо снова удивился: судя по голосу, женщина была слишком юной для того, чтобы иметь дело с таким человеком, как Брэдстоун. Да, слишком юной и наивной…

Маркиз засмеялся.

— Ради встречи с тобой я готов на все. И тут же последовал поцелуй.

Своего врага Орландо мог убить без малейших угрызений совести. Но теперь, после того как появилась его любовница, дело принимало совсем другой оборот.

— О, Роберт, я так скучала!.. — проговорила она.

— И я тоже, моя дорогая Оливия! Снова последовал поцелуй.

Воспользовавшись удобным моментом, Орландо чуть приоткрыл глаза и взглянул на девушку, находившуюся в объятиях Брэдстоуна.

«Дорогая Оливия» оказалась совсем не такой, как он предполагал. Она не казалась ни распутницей, ни глупышкой. Ее даже нельзя было назвать красивой или миловидной. Любовница маркиза выглядела совсем иначе. Орландо мысленно назвал ее «невзрачным воробышком». В ней и впрямь не было ничего особенного. Хотя ее рыжеватые волосы ниспадали на плечи весьма изысканным водопадом колечек, блеском своим они напоминали скорее пригоршню тусклых медяков, чем сверкающее золото. Да, конечно же, эта девушка была не из тех юных красавиц, которые, где бы они ни появились, тут же привлекают к себе взоры всех мужчин.

Да и платье на ней было какое-то блеклое, из бледно-желтого муслина, на фоне которого ее волосы выглядели скорее оранжевыми, чем рыжими, а лицо, и без того бледное, казалось еще бледнее.

Орландо охватило странное беспокойство. «Что-то тут не то, совсем не то…» — подумал он, снова взглянув на девушку.