Ханна Хауэлл - Горец-дикарь

– И потому решила убить тебя.

– И тебя тоже, потому что она была из тех женщин, которые не терпят рядом с собой соперницу.

Кэтрин было больно думать, что Лукас так и не поверил ей на слово, что ему нужно было услышать признание вины из уст тех, кто на самом деле замышлял убить его. Только тогда он изменил свое мнение о ней. Но Кэтрин постаралась взглянуть на это разумно. Если бы она решила, что Лукас предал ее, то, наверное, не стала бы даже слушать его оправдания и заверения в том, что именно он говорит правду. Сам факт того, что она считала его виновным, заставлял бы ее сомневаться в каждом слове Лукаса. К тому же он сам, по своей инициативе, решил докопаться до правды, и это его в какой-то степени оправдывает.

Кэтрин вздохнула.

– Значит, как только ты узнал об истинном положении вещей, то решил, что теперь можно без опаски лечь со мной в постель.

– Когда я узнал, что ты мне не лгала, то почувствовал себя самым большим идиотом на свете.

– И ты это заслужил, – пробормотала она и чуть не улыбнулась, когда ощутила, как Лукас в наказание слегка дернул ее за косу. – Итак, ты расстроился из-за того, что совершил ошибку. А что случилось потом?

– Расстроился? Кэт, да я был буквально раздавлен. Казалось, будто внезапно небо очистилось от туч и я смог разглядеть солнце. Да, когда я услышал правду из уст Ранальда и Агнес, я поверил им, но тут было кое-что еще. У меня было такое чувство, как будто подслушанный разговор освободил то, что я все это время прятал глубоко внутри себя. Ведь я на самом деле всегда знал, что ты не могла быть предательницей, Кэт. Их слова будто открыли ту клетку, в которой я прятал свои сомнения. Я. не просто услышал правду, я понял, что всегда знал ее, но спрятал это знание глубоко в сердце и не разрешал себе даже думать об этом. Но вот чего я понять не могу, так это почему я вел себя подобным образом.

Кэтрин гладила его волосы. В голосе Лукаса звучала искренняя печаль, хотя уже прошло несколько недель с того момента, когда ему открылась истина. Нет, он слишком сильно мучился угрызениями совести зато, что обвинил ее в предательстве.

– Так ты не знаешь, почему так повел себя?

– Ну, на самом деле у меня есть предположение, но если я расскажу тебе о нем, то ты решишь, что я сошел с ума. – Лукас нахмурился. – Это касается того, что со мной сделали люди Ранальда. Я ведь всегда считал себя сильным мужчиной и настоящим воином.

– Ты такой и есть.

Он слегка улыбнулся, услышав слова утешения от Кэтрин, которые та произнесла почти инстинктивно.

– Но в ту ночь я тем не менее оказался беспомощным. Мои умения не помогли мне, и меня избили чуть ли не до смерти, переломали мне кости, а нога… – Тут Кэтрин поднесла чуть дрожащий палец к его губам, заставляя остановиться. Лукас посмотрел на нее.

– Я была там и все видела. Эти сцены еще долго приходили ко мне в кошмарных снах. Только совсем недавно я научилась бороться с ними.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал, а потом приложил к своей груди, туда, где билось его сердце.

– Когда Ранальд полоснул меня по лицу ножом, он нагнулся ко мне и сказал, что это ты приказала ему изуродовать меня, чтобы я перестал быть таким приятным с виду и больше не смог разбивать девушкам сердца. Печально, но эти слова я запомнил очень хорошо, хотя многое из того, что тогда произошло, стерлось из моей памяти. Да, произошедшее было слишком мучительным для меня, и потому в голове сохранились лишь обрывочные воспоминания. Но я и сейчас слышу голос Ранальда и вижу тебя, стоящую неподалеку и со спокойным выражением лица наблюдающую за происходящим.

– О Боже!

– Да, я винил Бога за то, что он покинул меня, но потом, когда немного оправился от пережитого, ужаснулся такой глупости. Когда люди Ранальда кинули меняв озеро – мне кажется, я ударился несколько раз о камни, прежде чем упал в воду, – то сначала я притворился мертвым, а сам медленно, дюйм за дюймом продвигался сквозь воду к берегу, который был ближе всего, но в то же время далеко от Ранальда. Потом, решив, что мои враги уже достаточно далеко и теперь они не увидят меня, я начал плыть. Я не видел, что они кинули в озеро и тебя тоже. Но самое тяжелое было еще впереди. Я отполз от кромки воды так далеко, как только мог, а затем осмотрел раны и постарался немного залечить их. А потом я направился в сторону дома. Для меня до сих пор остается загадкой, как мне удалось добраться до родных стен. По дороге мне попадались люди, которые помогали мне, и я помню некоторых из них. А потом я встретил Артана, который выехал навстречу, и он довез меня до Доннкойла.