Ханна Хауэлл - Жених-горец

Шотландия, весна 1471 года

Когда восемь из ее четырнадцати братьев столпились в ее маленьком домике, Илза застонала. Все они, как один, начали оглядываться вокруг с хмурым и неодобрительным видом. Никому из них не пришлось по душе ее решение переехать из замка сюда. И, к сожалению, ни один из них не понимал, что своим навязчивым желанием непременно защитить сестру и уберечь от невзгод они попросту душат ее, не давая спокойно жить. Но теперь, даже несмотря на то что как минимум раз в день кто-нибудь из братьев заглядывал к ней, чтобы проверить, все ли в порядке, Илза от души наслаждалась вновь обретенной свободой, которой, как боялась она, может лишиться в ближайшее время.

— Уже прошел почти год, — произнес Сигимор, ее старший брат. Он склонился над колыбелькой своих племянников, и его близнец Сомерлед сделал то же самое. — Через две недели исполнится ровно один год и один день.

— Да, я знаю.

Илза поставила два больших кувшина с элем на огромный стол, занимавший почти половину ее маленькой гостиной. Она уже догадалась, что ее братья будут приходить к ней, когда им заблагорассудится, если не будут уверены в том, что дела у нее в порядке. Поэтому она постаралась обставить дом так, чтобы им понравилось. Огромный стол, крепкие скамьи, висящие на стене запасные сиденья — все это было сделано специально для них. Для себя же Илза поставила небольшой столик с креслом в углу обширного зала, занимавшего большую часть первого этажа. Позади дома разместилась небольшая пристройка из грубых досок, в которой ютились крошечная кухонька с низким потолком, кладовая, ванная комната и спальня для компаньонки Илзы. На верхнем этаже, который был скорее похож на чердак, Илза устроила себе маленькое гнездышко, и вся тамошняя обстановка была призвана услаждать ее взор и верно ей служить. И вот теперь Илза с грустью думала, что братья решили заставить ее переехать отсюда в замок ее нареченного. А ведь она только-только начала чувствовать себя здесь как дома!

— Мальчишкам нужен отец, — заявил Сигимор, протягивая руку к одному из малышей. Финли тут же крепко уцепился за палец своего дяди.

— А что, четырнадцати дядьев ему недостаточно? — нарочито небрежно спросила Илза, ставя на стол восемь высоких кружек.

— Нет. Их отец довольно богат. У него много земель и денег. Дети должны получить хотя бы часть всего этого.

— Не думаю, что их отец разделяет твою уверенность. — Сказать это было нелегко, но Илза изо всех сил старалась скрыть сжавшую сердце боль. — Ты хочешь, чтобы я на коленях приползла к человеку, который бросил меня?

Сигимор вздохнул.

Илза подала хлеб, сыр и овсяные лепешки, и братья сели за стол.

— Нет. Я хочу, чтобы ты пошла к нему и открыто потребовала то, что по нраву принадлежит твоим сыновьям. Его сыновьям.

Вздохнув, Илза опустилась на стул рядом со своим братом-близнецом Тейтом. Она надеялась, что братья не станут использовать ее сыновей или их благополучие, чтобы манипулировать ею. Ее братья были грубыми, громкоголосыми, властными и чересчур уж заботливыми, но они не были дураками. Сыновья были ее единственным слабым местом, и только глупец мог этого не понимать.

— Может быть, еще неделю… — начала она, но братья дружно покачали головами, и Илза застонала от разочарования.

— Не надо тянуть время. Мы выезжаем завтра.

— Но…

— Нет. Не буду отрицать, что этот мальчишка здорово меня разочаровал…

— «Этому мальчишке» столько же лет, сколько и тебе, — буркнула Илза.

Сигимор, не обратив на ее слова никакого внимания, продолжил:

— Когда он говорил, что ему нужно уладить кое-какие дела, чтобы обезопасить свою будущую жену, я ему поверил. И поэтому разрешил вам просто обручиться. Требовать от него подтверждающие документы мне было, честно говоря, стыдно. Но сейчас я безумно рад, что все же сделал о. Теперь он не сможет отказаться от тебя или детей. Мы заставим его сдержать клятву, которую он дал перед лицом Господа. — Несколько мгновений он внимательно изучал лицо Илзы. — Я думал, ты неравнодушна к этому человеку, ты ведь любила его всей душой.

— Полагая, что он неравнодушен ко мне! — выпалила Илза. — И я повела себя как полная дура. На какое-то время я забыла, что слишком бедна и слишком худа, а кожа моя слишком румяна. Просто на этот раз, чтобы завалить девицу, он затеял куда более изысканную игру.

— Все это не имеет значения, Илза, — возразил Тейт, — и сообщил нам свой адрес.