Джуд Деверо - Безукоризненное деловое соглашение

Из ее письма, написанного на плотной веленевой бумаге превосходным почерком, он сделал вывод, что она богата и хочет, чтобы он убил какого-то мужчину, который играет в показную любовь. Это то, о чем обычно ему пишут женщины. Если мужчина хочет его нанять, значит, надо кого-то убить из-за права на землю, или скот, или воду, или отомстить, в общем, что-то подобное. А у женщин — всегда любовь. Уже несколько лет Коул не старался заставить мужчин и женщин поверить в то, что он не наемный киллер. Он был «примиряющим-на-пожаре». Он чувствовал, что он и на самом деле дипломат. У него талант утихомиривать споры, и он пользовался им по возможности.

Правду говоря, иногда все же убивали во время переговоров, но Коул только защищался. Он никогда не проливал кровь первым.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал он, когда мышка ничего не прибавила. Он предложил ей стул, но она сказала, что ей удобнее стоять. Возможно, потому, что стержень внутри нее не мог изгибаться. И, кроме того, она настояла, чтобы дверь в его комнату была приоткрыта на шесть дюймов — чтобы ни у кого не возникла неправильная мысль.

Она кашлянула, чтобы прочистить горло.

— Я осознаю, как это звучит и на что это похоже. Я уверена, вы думаете, что я одинокая старая дева, нуждающаяся в мужчине.

Коул должен был сделать усилие, чтобы сдержать улыбку, потому что как раз об этом он и думал. Что сейчас она собирается ему сказать, что ей мужчина не нужен? Все, что она хочет, было по нему: найти сына соседки, который увлек и затем бросил, и стереть его с лица земли.

— Я стараюсь не лгать себе, — сказала она. — И не строю иллюзий по поводу моего появления и призыва к мужчинам. Конечно, мне хочется иметь мужа и полдюжины детей.

На это он улыбнулся. По крайней мере она честно признается в том, что ей нужен в постели энергичный мужчина.

— Но если бы я на самом деле подыскивала в мужья человека, который будет отцом моих детей, я определенно не имела бы в виду стареющего гангстера с заметным брюшком, который не может содержать семью.

При этих словах Коул выпрямился в кресле и втянул живот. Чтобы тут же не потрогать его, ему нужно было сделать над собой усилие. А может, правда, лучше воздержаться пару дней от яблочного пирога хозяйки?

— Вы не против сообщить мне, наконец, чего вы хотите?

«Но никогда-никогда я за это не возьмусь», — сказал он себе.

Что она имела в виду, говоря — «стареющий гангстер»? Да он и сейчас такой же меткий стрелок, как и двенадцать лет назад! Да никто из этих нынешних молодых… — Мысль его прервалась, потому что она заговорила снова.

— Прямо не знаю, что вам рассказать сначала. — Она бросила на него пытливый взгляд. — Мне сказали, что вы самый красивый мужчина в Техасе.

Коул улыбнулся.

— Народ много чего болтает, — сказал он скромно.

— Собственно, я этого не вижу.

При этих словах его рука с сигарой замерла на полпути ко рту.

— Может быть, вы были красивы несколько лет назад, но сейчас… От чрезмерного солнца ваша кожа загрубела, и у вас тяжелый взгляд. Это мое мнение, мистер Хантер, и еще — вы кажетесь очень эгоистичным мужчиной.

Второй раз за этот день Коул лишился дара речи. Потом он откинул голову и засмеялся. Когда он снова взглянул на женщину, она не улыбалась вовсе.

— Все в порядке, мисс…

— Лэсем, мисс Лэсем.

— А, да, мисс Лэсем, — сказал он; и в его голосе прозвучала фальшь, что раздражало его самого. В ссорах ему уже сказали все, что только можно сказать и про него, и про его предков, и все эти оскорбления не могли рассердить его, но эта обыкновенная женщина с ее замечаниями по поводу его предполагаемого брюшка и его якобы эгоистичности раздражала его. Да кто она такая, чтобы говорить подобное? Она так неприметна, что если вы поставите ее рядом с песчаной дюной то не сумеете различить, где начинается она, а где песок.

— Вы скажете мне, наконец, что вам от меня надо? — спросил он. Он сказал, что должен заставить ее убраться отсюда, но не мог подавить свое любопытство. Великолепно, подумал он, экий любопытный дипломат. Это любопытство когда-нибудь его до смерти доведет.

— У меня есть сестра старше меня на год.

Она повернулась и прошла к окну, и, когда она шла, не было даже малейшего намека на грациозное движение бедер, за которыми так любят наблюдать мужчины. Эта женщина двигалась как деревянная — и как раз это его и заинтриговало.

— В моей сестре есть все, чего нет во мне. Моя сестра — красавица.

Она, должно быть, поняла, о чем думает Коул, потому что стала объяснять: