Барбара Картленд: Охотник за приданым

— У меня и не было намерений просить их об этом, — резко ответил граф и повернулся к камердинеру. — Заплатите за все, что вы купите, Джим.

— Слушаю, милорд.

После ухода Джима Прунеллу не переставал занимать вопрос о том, откуда у слуги возьмутся деньги. Ей показалось странным, что камердинер не попросил их у своего хозяина, и не означало ли это, что он будет тратить свои собственные средства, пока граф не продаст что-либо из дома и не рассчитается с ним. Прунелла опять почувствовала боль при мысли о расставании с сокровищами, которые она знала и любила с детства.

Когда с началом войны жизнь в графстве практически замерла, так как лошади были реквизированы армией, и визиты соседей друг к другу почти прекратились, а молодые люди либо воевали под командованием генерала Веллингтона или прожигали жизнь в столице при веселом дворе регента, старый граф затосковал в своем поместье. Он предлагал Прунелле пользоваться его библиотекой, чтобы она могла пополнить свои знания, но на самом деле ему просто нравилось беседовать с девочкой, ведь никто, кроме слуг, не приходил в его замок. Граф мог бы многое рассказать ей о картинах или о предметах антиквариата, украшавших его дом, но, поскольку был одержим семейными преданиями, его истории чаще касались предков, которые были солдатами, политиками, открывателями новых земель, игроками и повесами. И теперь, думала Прунелла, еще один повеса вернулся домой, чтобы разорить сокровищницу, которая была для нее частью истории и даже в каком-то смысле частью ее самой.

Они подошли к библиотеке, и граф остановился у двери, пропуская ее вперед. Непонятно почему, но ей показалось, что в его галантном обращении сквозила насмешка. Когда они вошли, Прунелле вдруг бросилось в глаза, насколько убого выглядела библиотека. Она никогда не замечала этого раньше, но теперь увидела все новыми глазами: протертый до основы ковер, выцветшие чехлы на креслах, обтрепавшуюся подкладку портьер, которую невозможно больше штопать... Прунелле неприятна была сама мысль, что граф посчитает, будто в его отсутствие порядком в доме пренебрегали. Она села в кресло у камина, в то время как граф остался стоять, облокотившись о книжный шкаф, сунув руки в карманы сюртука и насмешливо глядя на нее.

— Итак, я вас слушаю.

Все это время с момента появления в Уинслоу-холле Прунелла держала в руке записную книжку. Теперь она положила книжку на колени и заговорила:

— Мне... Мне кажется, что я должна первым делом приветствовать ваше возвращение в родной дом, хотя и несколько неожиданное... Однако лучше поздно, чем никогда!

— Не ошибаюсь ли я, улавливая оттенок неодобрения в вашем приветствии, мисс Браутон? — осведомился граф.

— Вам следует понять, милорд, что после кончины вашего отца положение сложилось непростое...

— Отчего же?

— Во-первых, никто не знал, где вы, а во-вторых, не было никого, кто мог бы следить за поместьем.

— Что же случилось с Эндрюсом? Я всегда считал его идеальным управляющим.

— Четырнадцать лет назад так и было, — ответила Прунелла, — но вот уже полтора года он прикован к постели, да и до этого последние несколько лет у него уже не было сил объезжать имение даже в коляске. Граф некоторое время усваивал услышанное, а затем с презрительной улыбкой сказал:

— Безусловно, на его место наняли кого-то другого.

— И чем бы ему стали платить? — спросила Прунелла.

Последовало продолжительное молчание. Затем граф спросил:

— Вы что же, хотите мне сказать, что на это не было денег?

— Если говорить откровенно, милорд, то именно об этом я и хочу вам сказать.

—Но как же так? Я представлял себе... Я всегда считал отца богатым человеком.

— Так и было, когда вы уезжали. Но либо его капитал был не так велик, как вы думали, либо деньги были плохо помещены, в любом случае, милорд, многих разорила война, и такие имения, как Уинслоу-холл, перестали приносить доход.

— Но почему же? — спросил граф. — Как могло подобное произойти?

— Арендаторы постарели и не могут больше хорошо вести хозяйство, они также не могут себе позволить нанять достаточное количество людей, даже если бы такие люди нашлись. Многие мужчины вернулись с войны калеками, и это тоже ухудшает дело. Такие новости привели графа в шоковое состояние, и Прунелла поняла по выражению его лица, что все это было совершенно неожиданно для него: он нахмурился, и его губы плотно сжались. Затем граф снова спросил:

— Я готов поверить вашему рассказу, но хотел бы все же узнать, какое отношение ко всему этому имеете вы сами, мисс Браутон?