Лиз Карлайл - Никогда не влюбляйся в повесу

– Упомянутые джентльмены узнают, что когда-то вы предательским выстрелом ранили на дуэли Холбурна, едва не отправив его на тот свет! – прорычал он в ответ. – А скоро они узнают и другое – что вы обманом лишили дочь родного отца. Единственное, о чем они не знают, так это о том, что вас кто-то избил. Не верите, Валиньи? Тогда ступайте в магистрат и посмотрим, удастся ли вам отыскать хотя бы одного свидетеля.

Валиньи спесиво надулся, как бантамский бойцовый петух. Но потом вдруг его плечи поникли. Бросив на Ротуэлла исполненный бессильной злобы взгляд, он молча повернулся и зашагал в сторону Гайд-парка.

Ротуэлл уже собрался вернуться в зал, как вдруг наткнулся на стоявшего у него за спиной Нэша. Скрестив руки на груди, его зять провожал взглядом сгорбленную фигуру ковыляющего по грязи Валиньи, Глаза его смеялись, но где-то в самой глубине их Ротуэлл вдруг заметил искорку сочувствия.

– Пусть это станет для всех нас уроком, – наставительно проговорил он. – Sic transit gloria mundi [10] …

Нэш усмехнулся.

– Неплохо сработано для больного, – одобрительно хмыкнул он. – Но, черт меня побери, Ротуэлл, как ты оказался здесь?

– Вспомнил, что мне предписан легкий моцион, – ухмыльнулся барон, утирая белоснежным платком взмокший лоб.

– Что произошло? – уже лежа в постели, шепотом спросила Камилла мужа. Вопрос, естественно, касался синяка, который уже потихоньку начал наливаться под левым глазом Ротуэлла.

Киран притянул ее к себе – теперь их головы лежали на подушке рядом.

– Случайно ударился о фонарный столб, – объяснил он, стараясь не отводить глаза в сторону. – На редкость коварная штука, дорогая, особенно те, что на Сент-Джеймс!

Камилла подскочила от удивления.

– Боже, как такое могло случиться? – всполошилась она. – Кстати… а что ты делал на Сент-Джеймс? Насколько я помню, ты сказал, что собираешься прогуляться по Гайд-парку…

Ротуэлл с нежностью погладил ее по щеке.

– Ну да, сначала пошел в Гайд-парк, – с невинным видом объяснил он, – а потом двинулся в сторону Сент-Джеймс. Понимаешь, было одно дело, которое срочно требовалось уладить.

– И это ты называешь легким моционом? – заволновалась Камилла. – Остается только радоваться, что, когда ты вернулся домой, я все еще каталась по парку с… – она замялась, – с лордом Холбурном.

Ротуэлл обхватил ладонями лицо жены и заглянул в ее глаза.

– Надеюсь, дорогая, что в один прекрасный день ты сможешь назвать его отцом, – негромко проговорил он. – Могу только догадываться, как он жаждет услышать это слово.

Камилла, перекатившись на спину, задумчиво уставилась в потолок. И глубоко вздохнула.

– Мне пока еще трудно к этому привыкнуть, – объяснила она. – И потом… мы ведь вряд ли сможем узнать это точно.

Киран улегся на бок – он долго молча разглядывал жену, освещенную только отблесками догорающих в камине углей, потом с нежностью поцеловал ее в губы.

– Я встретился с ним, Камилла, – прошептал он. – Я имею в виду с Валиньи.

Камилла встрепенулась.

– Да? – вопросительно прищурилась она. – На «Таттерсоллз»?

Ротуэлл кивнул.

– Поговорили с ним… м-м-м… по душам. Ну, и Валиньи понял, что игра окончена. И признался – нет, не в том, что не может иметь детей, конечно, да я этого и не ждал. Но – да, он сказал, что все это время знал, что твоим отцом был другой человек. Он подтвердил это, Камилла. То, что сказал Холбурн, – правда, от первого до последнего слова.

Из груди Камиллы вырвался долгий вздох облегчения.

– Слава Богу! – выдохнула она. – О, Киран! Если бы ты знал, как я мучилась при мысли о том, что в моих жилах течет его кровь! Что я стану похожа на него. А теперь… теперь я могу забыть об этом.

– В любом случае завтра утром он вернется во Францию.

– Ба! – пренебрежительно фыркнула Камилла. Может быть, она и была на четверть испанкой, однако речь ее по-прежнему изобиловала французскими словечками, а умению презрительно фыркать могла бы позавидовать любая парижанка. – Валиньи никогда подолгу не засиживается на одном месте. Кредиторы скоро начнут хватать его за пятки. Он вернется.

– Только не на этот раз. Мне удалось убедить его, что сейчас воздух континента будет ему полезнее.

– Боже, Киран. Что ты с ним сделал?

– Ничего особенного, – пожав плечами, бросил он. И, не в силах справиться с искушением, намотал на палец один из ее локонов и поцеловал ее долгим поцелуем.

– Теперь это мечта всей моей жизни, – проговорил он, почувствовав, что губы ее шевельнулись, отвечая ему, – сделать тебя счастливой.