Клаудиа Дэйн - Дочь куртизанки

– В определенное время.

– Это целое состояние, – добавила она. – К сожалению, время не ждет. – Она спрятала кружева в складках муслиновой юбки и посмотрела на него темными глазами. Он выдержал ее взгляд и едва подавил в себе желание поежиться. – Я выкупила ваши долги, лорд Эшдон. Теперь вы мой должник. Сумма составляет тридцать восемь тысяч фунтов. Вы можете заплатить?

Эту сцену сыграть было невозможно. Он сильно недооценил Софию, несмотря на все инструкции отца.

– Не сейчас, – холодно произнес он.

– Настоящее время – это все, что у нас есть, лорд Эшдон. Будущее, как всегда, неопределенно. В настоящее время у вас долг, который вы не в состоянии заплатить. В настоящее время у меня дочь на выданье. Наверняка вы сами видите, как можно решить нашу проблему.

– Хотите купить меня? Я не скаковая лошадь, мадам. Меня нельзя купить ради удовольствия вашей дочери.

София улыбнулась и произнесла:

– Вас нельзя купить? Не это ли я сделала? А что касается удовольствия моей дочери, то не уверена, что она предпочтет вас. Вы были… доступны, и я выкупила ваш долг. Только ей решать, выберет ли она вас для своего удовольствия. И, полагаю, вам тоже, – сказала она, немного подумав.

– Вам это доставляет много удовольствия, леди Дэлби, – процедил он сквозь зубы. – Я имею в виду месть Уэстлину.

– Лорд Эшдон, об Уэстлине я не думала в течение многих лет. Я живу настоящим, что и вам советую. Но, если вам от этого легче, за меня ваш отец платил гораздо меньше. Тридцать восемь тысяч фунтов – сумма очень солидная. Я была бы польщена, если бы была на вашем месте.

– Вы не я.

– Нет, я не вы, но знаю, что такое быть купленной за деньги. Как замечательно, что у нас есть что-то общее кроме развлечений за игорным столом и восторга пари.

Он вздрогнул: она была жестока, как и описал отец, и столь же безжалостна.

– Вы не можете купить меня. Я не продамся, – снова произнес он сквозь зубы.

– Дорогой Эшдон, – тихо сказала она с доброй и нежной улыбкой. (Ах, какая актриса!). – Довольно грубостей. Вы должны заплатить свой долг. От этого зависит ваше доброе имя. Когда приходится платить, стоит уважать свои потери.

– Дайте мне время. Я раздобуду деньги и выплачу долг.

– Заняв у кого-то? Разве это не предполагает больше долгов? Неужели вы ничему не научились? – Печально глядя на него, София провела пальчиком по нежной коже своей руки. – Не уверена, что желала бы для своей дочери такого расточительного мужа. Она не склонна к риску и предпочтет более солидного, зрелого мужчину. Не сказала бы, что я с ней не согласна.

Теперь он был недостаточно хорош для дочери куртизанки? Оскорбление следовало за оскорблением.

– Уэстлин никогда этого не позволит, – сказал Эшдон. – У моего отца свои планы в отношении меня, и ваша дочь в них не входит.

– Готова поспорить, что в планы Уэстлина не входит выплата тридцати восьми тысяч фунтов вашего долга, сэр. Собираетесь просить его заплатить? Но, перед тем как вы ответите, позвольте задать еще один вопрос. Вы уверены, что он сможет заплатить, даже если захочет?

Выражение ее глаз, безапелляционность ее вопроса, пронизавшая его до костей, – все это рисовало ситуацию, от которой он содрогнулся.

– Да, – сказала она, кивнув, довольная, словно учитель учеником. – Он не может заплатить этот ваш долг, лорд Эшдон, потому что не может заплатить свой собственный. Окажите мне услугу в этом маленьком деле – и ваш долг будет забыт. Вы сможете снова проиграть все до нитки, если захотите.

– А как же ваша дочь? Вы согласны, чтобы у нее была такая судьба? – тихо спросил он.

– Моя дочь будет надежно защищена от мужской расточительности, не сомневайтесь. Я прослежу, чтобы вы подписали соответствующие бумаги. Играйте сколько хотите на свои деньги, но ее капитал сохранится для нее и ее детей. Ни вы, ни ваш отец не сможете добраться до него. Договорились?

В этом положении выбора у него не было. При всех обстоятельствах его будущее зависело от потомков куртизанки.

– Договорились, – согласился он, вставая. – Как ее зовут?

Он намеревался оскорбить Софию. Имя ее дочери стало ему известно давно, когда его отец поймал след вдовы Дэлби и стал преследовать ее по салонам Лондона. Преуспел ли Уэстлин? Этого Эшдон не знал. Чувства отца к этой женщине – вот причина его невезения.

– Каролина, – сообщила она, улыбнувшись ему. – Можете начать ухаживать за ней сегодня же.

– Ухаживать? После того как мы сторговались?

– Конечно, ухаживать. После заключения сделки всегда следует ухаживание, и, по всем канонам, оно необходимо. – Она медленно и грациозно встала. – Как еще вы представляли себе женитьбу, Эшдон?