Порыв внезапного веселья сразу сблизил их, сломав барьер, который всегда вначале существует между недавно знакомыми людьми.
– Прошу к столу, мисс Катрин, – предложил граф, решив перейти к более простой форме обращения. – Раз уж вы теперь находитесь на английской территории, то, наверное, не станете возражать, если я буду звать вас на английский манер?
– Вовсе нет, – весело ответила девушка. – Ведь мне теперь придется привыкать ко всему британскому, и чем раньше, тем лучше. А как мне называть вас, милорд?
– Ну, только не милорд! Достаточно и того, что я в Лондоне постоянно слышу перечисление всех моих титулов. Зовите меня просто Джейсон.
– Ну, тогда хотя бы «мистер Джейсон».
– Идет.
– Кстати, – заговорила Катрин после небольшой паузы, – вы великолепно говорите по-французски. И притом совершенно без акцента!
Капитан задумался, словно прикидывая, стоит ли рассказывать о себе.
– Это имеет объяснение, – наконец проговорил он. – Весь секрет в том, что я прожил несколько лет в Париже. Точнее – целых семь из моих двадцати восьми. В девяносто первом году, когда умерла моя мать и во Франции уже шла революция, я вернулся на родину. Не спрашивайте, почему и как мы там оказались. Быть может, позднее я и сам вам расскажу…
После этих слов Катрин вдруг с удивлением поняла, что ей очень хочется узнать все об этом человеке, стать обладательницей тайны, которую граф не пожелал ей открыть. С трудом подавив желание задать огромное количество вопросов, девушка переключила свое внимание на еду, которая, бесспорно, оказалась достойна всяческих похвал.
Решив, что его долг как хозяина развлекать гостью, Джейсон принялся рассказывать Катрин о лондонской светской жизни. Час спустя они уже болтали совершенно непринужденно, как давние знакомые. Во время беседы граф Стенфилд все внимательнее приглядывался к девушке. Давно забывший, что с женщиной можно разговаривать не как с капризным ребенком, а серьезно, как с равным себе человеком, он с изумлением ловил себя на мысли, что с Катрин де Шатовье все обстоит именно так. Она с неподдельным интересом слушала его рассказы, а ее замечания по тому или иному поводу были достаточно умны. Но главное, в поведении мадемуазель де Шатовье не было ни намека на флирт, ни малейшей попытки чем-то пленить его.
За последние два года, с тех пор как он получил графский титул и стал владельцем богатого имения, отношение к нему женщин сильно изменилось. Дамы буквально не могли нормально общаться с Джейсоном. Казалось, что само его имя производило на всех представительниц прекрасного пола некое магическое действие, превращая в навязчивых обольстительниц. Их желание завлечь графа в супружеские сети было настолько очевидным, что лишало претенденток малейшего шанса на успех. Порой дело доходило до того, что невинные девушки из знатных семей предпринимали попытки забраться к нему в постель, чтобы вынудить жениться. Увы, ни те, ни другие не знали, с кем имеют дело. За эти два года любовницами Джейсона становились исключительно замужние дамы с безупречной репутацией, которые дорожили своим положением в обществе и держали внебрачные связи в глубокой тайне.
«Но что же представляет из себя эта опальная французская виконтесса? Неужели она не такая, как все», – в который раз за сегодняшнее утро задавал себе этот вопрос Джейсон. – Может, все дело в том, что девушка провела последние годы в глуши, вдали от света?» Бросив на Катрин придирчивый взгляд, Джейсон невесело усмехнулся: «Да уж, завлекать мужчину в таком допотопном наряде, по меньшей мере, смешно. И где только она откопала это платье десятилетней давности? Наверняка в матушкином сундуке!»
Нечаянно Катрин пролила на платье кофе и громко всхлипнула. Джейсон испуганно вскочил.
– Что? Что такое? Моя дорогая, вы сильно обожглись?
– Обожглась? Ах нет, дело не в этом! – девушка растерянно посмотрела на графа. – Просто я не знаю, отстирается ли это пятно. Какая же я все-таки неловкая! Со мной постоянно случается что-то похожее. Подумать только – испортила почти новый костюм!
Отчаяние Катрин было таким искренним, что Джейсону стало неловко от своих недавних мыслей. Как он мог насмехаться над ней! Поистине, люди слишком быстро привыкают к богатству и роскоши. Пережив столько невзгод по милости судьбы и собственного отца, он, граф Стенфилд, уже напрочь забыл, что такое нищета и лишения. Эта девушка, должно быть, годами не имела возможности заказать себе нового платья. Внезапно Джейсон принял решение, которое еще час назад показалось бы ему верхом нелепости.
Читать дальше