Шарлин Рэддон - Соблазнение строптивой

Борода Макколи покалывала кожу, но Дженне это казалось таким же возбуждающим, как и прикосновения его мозолистых пальцев. Огонь, бушевавший глубоко внутри, перекинулся выше, опаляя Юджинию жаром, пока ей не стало казаться, что она сейчас сгорит, превратится в кучку пепла, так и не получив удовлетворения, которое она не могла ни назвать, ни представить. Бренч клеймил ее жаркими губами, поглощал ее, лишал воли, свободы. Давние страхи пробудились, и молодая женщина стала извиваться под ласками Макколи, не позволяя ему обрести над собой власть.

Но руки Бренча уже обхватили упругие груди, он нежно мял их, мимолетно касаясь большими пальцами сосков. Новые ощущения подлили масла в огонь, бушевавший внутри, и Дженна окончательно потеряла над собой контроль.

Язык Макколи жадно слизывал воду с пылающей кожи, услаждая так, что молодая женщина вздрагивала от каждого прикосновения. Но этого Бренчу было мало. Его тело требовало освобождения. Боль в паху стала непереносимой. С отвагой, рожденной отчаянием, он стал настойчиво приближать поцелуи к груди Дженны, нашептывая нежные слова, сливавшиеся с ее сладкими стонами. Но когда Макколи осторожно обвел языком затвердевший сосок, Юджиния выдохнула:

– Бренч!

– Все хорошо, милая. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Если хочешь, чтобы я прекратил, так и будет. Ты такая красивая, такая сладкая. Позволь мне любить тебя, Дженна.

Юджиния чуть не закричала от облегчения и разочарования, когда губы Макколи покинули ее тело. Она почувствовала, что он прижимает ее спиной к бортику лохани. Бренч обхватил ладонями ее лицо, поворачивая к себе. В следующую секунду его язык обжег скулу, пробираясь к губам.

Молодая женщина внутренне сжалась, ожидая, предвкушая поцелуй Макколи, и в то же время сожалея, что его губы оставили грудь. Поцелуй оказался дразняще легким. Но в следующее мгновение Бренч завладел губами Юджинии с первобытной свирепостью, которая была соразмерна снедавшей ее изнутри жажде. Молодая женщина инстинктивно повторяла движения Макколи, покусывая, посасывая, открываясь ему. Она упивалась шелком его влажных губ, покалыванием усов. Языки танцевали и переплетались в одном ритме с рукой Бренча, продолжавшей колдовать над грудью Дженны. Молодой женщине казалось, что она сейчас умрет. Она взлетала к небу, все выше и выше, тянулась за чем-то, чего не могла распознать.

– Твой вкус прекрасен, – прошептал ей в губы Макколи. – Господи, Дженна, я хочу тебя!

Она не могла ответить. Не знала как.

Бренч встал на ноги, потянув за собой молодую женщину. Юджиния открыла глаза и смотрела на Макколи доверчиво и невинно, испуганно, но и с вожделением, пока тот оборачивал вокруг нее сухое полотенце, позволив мокрому соскользнуть с ее тела в воду. Обняв Дженну одной рукой за плечи, а второй подхватив под колени, Бренч поднял ее. Неотрывно глядя в глаза Юджинии, он неторопливо двинулся к кровати. Нельзя было совершить оплошность и испугать ее.

Бренч поставил Дженну на ноги перед собой. Одной рукой молодая женщина обвила его шею, а второй крепко держала полотенце. Макколи ужасно хотелось скользнуть руками под мягкую ткань, но он боялся, что Юджиния запаникует, и поэтому ограничился тем, что прижал ее к себе, давая почувствовать свое желание.

– Это неправильно, – сказала Дженна с мольбой в мутно-голубых глазах. Она уперлась носками во влажный коврик, намереваясь отстраниться, но тело отказывалось это делать.

– Тогда почему нам так приятно, так хорошо?

– Я… я не знаю.

Макколи снова, как коршун, накинулся на ее губы и стал неистово их целовать.

– Тебе страшно?

– Да.

– Хочешь, чтобы я прекратил, ушел?

– Да. Нет! Не знаю.

– Расслабься, милая, я не причиню тебе вреда.

Бренч прижал Дженну крепче, овладевая ее ртом в поцелуе, который был одновременно нежным и свирепым. В поцелуе, которым он называл ее своей. «Независимость!» – кричал разум молодой женщины, и она пыталась сопротивляться. Но она никогда в жизни не испытывала такого удовольствия, какое дарил ей сейчас Макколи. Ей хотелось продолжения.

Юджиния утопила пальцы в волосах Бренча, приоткрыла губы, робко встречая его язык своим, приглашая его вовнутрь, в то время как тело таяло в его объятиях. Бренч понял, что победил.

Из-за двери послышался голос Мауры:

– Ужин готов, я уже могу подавать на стол. Дженна, ты скоро?

Задергалась дверная ручка.

Бренч опустил руки, и Дженна резко отстранилась, вдруг и испугавшись, и застыдившись.