Барбара Картленд - Белая колдунья

— Развлечет?! — презрительно повторила Локейди. Она могла больше не говорить ни слова—и так все было понятно.

Обед был изысканным, они приятно провели время. Мистер Ромилли рассказывал много интересного о своей новой книге. В замок они вернулись около десяти вечера.

Маркиз понимал, что сегодня Локейди не позволит ему ускользнуть и намерена задержать его всеми возможными способами.

И все же ему удалось сорвать ее планы. Сначала он проводил бабушку в ее спальню. Потом прошел в свою комнату, быстро разделся и велел своему камердинеру спуститься в гостиную, где его ждала Локейди.

— Скажи леди Маршалл, что я глубоко сожалею, но мне внезапно стало плохо и я не могу к ней присоединиться. Наверное, съел что-то за обедом.

—Я сейчас же это исполню, милорд, — сказал камердинер.

— Можешь не возвращаться. У меня к тому же и голова разболелась, так что я хочу лечь как можно быстрее.

—Вы должны обязательно выздороветь к завтрашнему празднику, милорд.

—Вот-вот! Поэтому-то мне и важно сразу лечь спать, — твердо сказал маркиз.

Камердинер поспешил выполнить поручение хозяина. Как только он ушел, маркиз, как и прошлым вечером, проник в часовню.

Еще до ленча он перенес мандрагору из служебного кабинета в свою спальню. Он не был уверен, но почему-то наделся, что она защитит его от дьявольских чар, если Локейди вздумает наслать их на него.

В часовне он снова устроился на скамье, где провел прошлую ночь. Он почти физически ощущал, как его обволакивает божественная сила, исходящая от алтаря.

Он заснул очень быстро. Если ему что-то и снилось, то уж точно не Локейди. Он вообще не чувствовал ее присутствия в часовне.

На следующее утро маркиза ждало столько дел, что привычная верховая прогулка была отменена.

Он сказал Флоре, что им обоим придется отказаться от этого удовольствия, и девушка с ним согласилась.

— Обязательно окажется, что мы забыли что-то важное, — сказала она. — Или что шатры ночью упали! Больше всего я переживаю, что может пойти дождь!

— Ну, это вряд ли, — ответил маркиз. — Рискну предсказать, что день будет приятным и теплым, а ночь — безоблачной и звездной, что позволит всем нам насладиться фейерверком.

Флора рассмеялась.

— По крайней мере, вам не придется тратиться на звезды.

— Перестаньте беспокоиться о деньгах. Если, как вы обещали, этот праздник действительно будет иметь успех, я стану в глазах людей героем. А именно этого я и хочу.

Флора снова засмеялась.

—Я уверена, праздник удастся на славу. Но предупреждаю, после него мальчишки будут требовать фейерверка каждый год, и вам будет трудно им отказать.

— Может, мне это понравится не меньше, чем им, — ответил маркиз.

—Мне уж точно, — призналась Флора. — Как и леди Карсон, я видела фейерверки только один или два раза в жизни. А тот, что заказали вы, — особенный.

—Я буду очень огорчен и разозлен, если это окажется не так, — нахмурился маркиз.

Он говорил настолько серьезно, что Флора ободряюще улыбнулась ему.

В это утро им действительно предстояло еще многое сделать. Во-первых, не хватило цветов, чтобы украсить все столы. Флоре пришлось спешно посылать помощниц в «Четыре конька» с поручением садовникам срезать все цветы, которые они смогут найти.

К счастью, клумбы, которые разбивала ее мать, пестрели разноцветьем.

Лодка, которую маркиз жаждал продемонстрировать гостям, была спущена на воду и тут же затонула! Ее удалось спасти только усилиями местного плотника, которого вернули в имение после того, как его уволил Поттер.

Ни Флора, ни маркиз и ни на минуту не присели, решая те или иные вопросы по устройству праздника.

В шесть тридцать начали прибывать первые гости. Маркиз чувствовал себя так, будто он либо взбирался целый день на гору в Гималаях, либо бродил по развалинам пирамид.

Флора уехала домой, чтобы переодеться.

Когда она вернулась, то выглядела просто восхитительно: голубое кисейное платье в тон цвету глаз. Пышная юбка подчеркивала тонкую талию. Вместо шляпки на золотистых волосах девушки красовался венок из голубых цветов.

Маркиз подумал, что если бы она появилась в таком своеобразном наряде на балу в Лондоне, то, несомненно, произвела бы фурор, особенно среди молодых повес, которые обычно весьма критичны по отношению к дамам, с которыми они танцуют. Было бы очень жаль, если бы всеобщее восхищение и признание ее испортило.

«Самое привлекательное в ней то, что она совершенно не понимает и не осознает своей неповторимой красоты».