Барбара Картленд - Солнечный свет

— Нет. На самом деле, Люсьен, я беспокоюсь за тебя и пытаюсь изо всех сил помочь стать таким, каким хотел видеть тебя твой отец. Возможно, я делаю что-то не так, у меня не слишком большой опыт в опекунстве…

Он говорил без всякой насмешки или иронии, и выражение обиды исчезло с лица виконта.

— Что ты, что ты, кузен Валериан, я благодарен за твое отношение ко мне со дня смерти отца. Ты всегда был великодушен, и я делал все, что хотел. Но когда я заводил речь о женитьбе…

— Давай надеяться, что на этот раз я смогу одобрить твой выбор от всей души, — миролюбиво перебил герцог виконта.

— Ты одобришь, я уверен. Вот только увидишь Клэрибел и будешь просто поражен. — Потом, застенчиво улыбнувшись, добавил: — Единственное, чего я опасаюсь, как бы она, познакомившись с тобой, не отвернулась от меня. Она уже говорила, что видела как-то тебя издали и очарована.

— Очень рад, — насмешливо сказал герцог. — Дорогой Люсьен, будь спокоен и ни секунды не сомневайся: я не стану отнимать у тебя Клэрибел или какую-то другую молодую женщину. Во-первых, они мне смертельно скучны, а во-вторых, я не намерен жениться еще много лет.

— Но рано или поздно должен появиться наследник титула, — заметил виконт.

— Ну, мне еще далеко до старости, — ответил герцог. — А тогда, без сомнения, найдется кто-нибудь, кто будет готов подарить мне сына и поддержать в преклонные годы.

Виконт рассмеялся:

— Несомненно. Однако твоя репутация соблазнителя женщин, кузен Валериан, всем известна.

Герцог нахмурился. Это замечание было из разряда ремарок дурного тона, и он решил, что скорее всего Люсьен услышал его от какой-нибудь оскорбленной женщины.

Почувствовав, что и без того злоупотребил хорошим настроением опекуна, виконт торопливо сказал:

— Извини, тебе надо работать, я немедленно покидаю тебя. Меня ждет фаэтон.

— Конечно, новый? — воскликнул герцог. — Вчера я видел счет. Ты решил отличиться и в этом?

— Все каретные мастера — обманщики и мошенники, — деланно нахмурился виконт. — Но ты не можешь себе представить, какой это шикарный экипаж, как он быстр на дороге! Если захочешь взглянуть, кузен Валериан, ты убедишься, что я говорю правду.

— В другой раз, — отказался герцог. — Сейчас меня ждет Мидлтон, у нас много дел, их надо успеть закончить до ленча в Карлтон-Хаусе.

— Ухожу, ухожу, — откланялся виконт и добавил на ходу: — Сегодня же увижу сэра Джарвиса и постараюсь убедить его назначить дату нашего визита в Стэмфорд-Тауэрс.

— Буду ждать приглашения, — ответил герцог. — А сейчас до свидания, Люсьен.

Не слушая ответа подопечного, он покинул утреннюю столовую и направился по коридору к библиотеке, где его ждал инспектор.

Несколько секунд виконт смотрел герцогу вслед. Что ж, беседа прошла не так ужасно, как представлялось ранее. Внезапно молодой человек почувствовал что-то вроде зависти к атлетической фигуре, собранным и точным движениям опекуна. Наблюдать за ним было не менее интересно, чем за отличной лошадью в галопе, подходящей к финишу. И у виконта мелькнула мысль: а не внять ли совету герцога и не заняться ли спортом?

Но внезапный порыв тотчас прошел — зачем лишний раз доказывать себе уже известное? Он уверен, что не сможет отличиться в спорте, так что лучше по-прежнему проводить время у портного, в танцевальных залах, в экипажах…

Виконт прошел через холл, Бэрроу подал цилиндр и перчатки.

— Все в порядке, господин Люсьен? — тоном заговорщика спросил слуга, знавший его с пеленок.

— О, могло быть и хуже!

— Рад за вас, господин Люсьен.

— Спасибо, Бэрроу.

Виконт улыбнулся старику и пошел вниз по лестнице, к фаэтону, лучше которого и красивее на сегодня он не видел нигде — ни в парках, ни на улицах Лондона. Произведение искусства каретных дел мастеров!

Он стоил невероятно дорого, но виконт мог себе позволить такую роскошь. Единственное, что ему не нравилось, — это то, что все свои экстравагантные покупки он мог совершать только после одобрения их опекуном.

В тысячный раз виконт спрашивал себя, почему же отец запретил ему распоряжаться деньгами до двадцати пяти лет? Большинство молодых людей, думал он с горячностью, управляют своим капиталом, достигнув совершеннолетия. Но не он! Его будут кормить с ложечки еще целых четыре года. Какая досада!

Но тут Люсьен вспомнил о Клэрибел, ожидающей результата визита к опекуну, и из его головы улетучились все посторонние мысли. Ему захотелось немедленно поехать к ней и все рассказать, но пришлось сдержаться: он сможет увидеть ее только днем…