Бронуин Уильямс Бронуин Уильямс - Покорение Гедеона

Подняв башмак, она швырнула его в стену, отделявшую ее спальню от комнаты брата-близнеца Прайда.

— Тшшш! — тихо прошипела она сквозь тонкую перегородку. — Ты уже готов спуститься в гостиную? Бабушка опять пригласила к обеду Альберта. Если ты не вытащишь его из дома, как только мы кончим есть, я могу ляпнуть что-нибудь ужасное. И тогда бабушка на неделю запрет меня в спальне, а Лия будет приносить только черствые сухари и воду!

— Будешь рада черствым сухарям и воде, если в ближайшее время удача не улыбнется нам, — проворчал в ответ Прайд. — Вчера одноглазый дьявол чуть не поймал нас. Будь все проклято! Зачем ты, Прю, потянулась за его пистолетом? Он так наклюкался, что не сумел бы и зарядить его, не то что выстрелить.

— Я бы отняла у него пистолет, если бы не зацепилась за проклятый корень.

Волосы уже выбились из короны, уложенной на макушке. Когда она подхватывала их и подсовывала под падавшие то и дело шпильки, верхние каштановые пряди отливали золотом. Какая скука! Кому, кроме бабушки, нужна эта возня: каждый вечер одеваться к обеду? Большое дело — поставить еду на стол!

Конечно, когда отец был жив, обеды стоили того, чтобы ради них одеваться. А сейчас семья радовалась, если на столе появлялось что-нибудь получше салата из лаконоса и кукурузной лепешки. Дичь и рыба, то, что удавалось подстрелить или поймать в сети. И подумать только, их добыча напрасно тратится на такого бездельника, как Альберт, который ест как свинья. А манеры у него еще хуже, чем у свиньи.

Бабушке втемяшилось в голову, что Прю должна выйти замуж, пока не увяла на корню. Но за кого на этом невежественном острове выходить замуж? Ее подруга Энни Дюваль могла глупо улыбаться и вздыхать, потому что предел ее мечтаний — это понравиться Альберту Терстону или рыжему парню Олеку. Но Прю не такая. Отец всегда говорил, что на острове нет мужчины, достойного его дочери. И он был чертовски прав. Лучше жить одной, как Лия, которая воротит нос от любой фигуры в брюках, чем страдать от неприличного, унизительного брака с Альбертом.

Но гость оказался не Альбертом Терстоном. Когда Прю вошла в парадную гостиную, с лучшего стула навстречу ей поднялся темноволосый расфранченный молодой джентльмен в щегольском ярко-лиловом сюртуке до колен, в голубом шелковом жилете и с таким количеством оборок и рюшек на сорочке, какое Прю и Осанна не смогли бы насчитать на себе.

— Сэр, разрешите представить моего внука Прайда Эндроса и внучку Прюденс, — с гордостью проговорила Осанна. — Дети, это мистер Клод Деларуш, который теперь владеет бизнесом вашего отца.

— Я думал, бизнес принадлежит мистеру Симпсону, — удивился Прайд, пока Прю рассматривала разряженного субъекта. Он едва ли был выше ее пяти футов и четырех дюймов, и от него разило кельнской туалетной водой.

— Мистер Симпсон пожелал уйти в отставку. — Франт говорил с сильным французским акцентом и имел вкрадчивые манеры. Еще до того, как Лия позвала их к столу, Прю решила, что предпочла бы неряху Альберта скользкому французскому угрю.

— О Боже, после такого обеда нам придется целый месяц голодать, — шепнул Прайд сестре, когда пододвигал для нее стул. — Окорок, жареная кефаль, гусиное жаркое, сливы, запеченные в тесте, даже бабушкин особый джем из крыжовника со сливками и ромом… Что это на нее нашло? Опустошить всю кладовку ради хитрого слизняка?

Прю прекрасно знала, что нашло на бабушку. Внучке достаточно было бросить несколько оценивающих взглядов на француза и послушать бабушку, тут же упомянувшую о своем благородном девичестве в доме Хаитов на Олбемарле и о «золотом прикосновении» Урии Эндроса к ее дочери, которое обернулось жизнью на пустынной песчаной косе в преуспевающем порту, чтобы понять: бабушка заняла для нее место на рынке невест.

Ее слова расшевелили пласты своенравия в Прюденс, ведь они залегли совсем недалеко от поверхности.

— Бабушка, это не тот гусь, которого я вчера подстрелила? — спросила она, прекрасно зная, что это тот самый гусь, и что Осанна собиралась спрятать его в кладовку и доставать для каждой трапезы понемногу. — Вначале я только оглушила его, и гусь чуть не оторвал мне ухо, когда я схватила его.

Не обращая внимания на Прюденс, Осанна улыбнулась и подвинула гостю тарелку с запеченными в тесте сливами. Последние остатки диких слив, которые Прайд и Прю собирали летом.

— Моей милой внучке нравится дразнить меня, — объяснила она гостю реплику Прю. — В этом отношении она вся в моего дорогого мужа. Для человека скромного происхождения у мистера Гилберта было восхитительное чувство юмора.