Барбара Картленд: Магия любви

— Как красиво! — невольно вырвалось у Мелиты.

— Уверяю вас, что кормят здесь так же хорошо. Хозяин уже спешил к ним.

— Бонжур, месье граф! Ваш столик ждет вас, — сказал он.

— Бонжур, мадам.

— Моя гостья, мадемуазель Крэнлей, только что приехала из Англии, — остановил его граф, — и это первое место, которое она посещает на Мартинике. Мне бы не хотелось видеть ее разочарованной.

— Ни в коем случае, месье граф! Этого не случится. Мадемуазель попробует самые вкусные в мире блюда.

Их провели к столику в нише. Стены ее были покрыты яркими изящными фресками, что вместе с переливами цветущего вьюнка, оплетавшего все вокруг, превращало нишу в сказочный мир красок.

— Когда я покидала Англию, там было мрачно и холодно, в ноябре стояли густые туманы, — сказала Мелита задумчиво.

Граф улыбнулся ей. Он снял цилиндр, положил его на свободный стул и поставил сумочку Мелиты рядом. Это была роскошная сумочка из крокодиловой кожи, украшенная инициалами.

— Что у вас в ней? — спросил граф. — Бриллианты королевы?

— Нет, только мои собственные, месье, — ответила Мелита, — они очень маленькие и почти ничего не стоят.

— Но футляр у них очень впечатляющий.

— Это сумочка моей мамы.

— Она была красива — как вы? Мелита зарделась.

— Вы так ставите вопрос… что я не могу… на него ответить.

— Вы должны рассказать мне о себе все, — сказал граф. — Я поражен вашей внешностью, тем более, что представлял вас себе другой; видимо, ваша мачеха намеренно не написала мне, как вы выглядите и сколько вам лет.

Мелиту удивила его проницательность.

— Моя мачеха хотела избавиться от меня, — сказала она тихо.

— Это я могу понять.

И вновь она подумала: «Странно, что он так быстро понял, в чем дело».

— Поэтому она отправила вас на другой конец света, — заключил он. — Я всегда предполагал, что Мартиника пользуется особой любовью богов!

— На Мартинике есть боги? — Мелита поспешила переменить тему, чтобы избавиться от неловкости. — Я думала, здесь встречаются только духи, которые приплыли вместе с рабами из Африки.

— Духи у нас тоже есть, и их довольно много. Но мне хочется думать, что боги, населявшие Олимп, живут и в наших горах — когда тучи стоят низко, конические вершины гор выглядят таинственно и волнующе.

— Я мечтаю взглянуть на них.

— Я вам их покажу.

Мелита подняла глаза и встретилась с его взглядом. Ей показалось, что мир вновь утратил свою реальность, на этот раз став не кошмаром, а чудесным сном, от которого не хотелось пробуждаться!

Как и все французы, граф изучал меню с величайшей тщательностью.

— Прежде всего, — посоветовал он Мелите, — вам следует попробовать наше блюдо из крабов.

— Я люблю крабы, — ответила она.

— На Мартинике едят песчаных крабов. Их выдерживают в бочке пятнадцать дней, кормят манго, стручковым перцем и зерном. Я думаю, они вам понравятся.

Затем он заказал цыпленка с кокосами под соусом «рататвиль-креол» — смесь обжаренных в масле трав, овощей и перца. Еда показалась Мелите необычной, но вместе с тем изысканной, как в Париже, когда она бывала там вместе с отцом.

— Теперь, — сказал граф, — поскольку вы впервые на Мартинике, вам необходимо съесть банан.

— Я не раз ела бананы, — объявила Мелита.

— Действительно? — спросил он. — Здесь есть разные сорта бананов: зеленые, которые подают с солью, перцем и другими приправами; желтые, очень спелые, вымоченные в вине с корицей; бананы-«дядюшки», изогнутые, как рога.

Мелита засмеялась.

— Остановитесь, пожалуйста… я признаю, что никогда не ела бананов!

Во время обеда они пили вино, но вначале граф заставил Мелиту попробовать напиток, приготовленный из сока и рома, — он показался ей прохладным и восхитительным.

— Ром делает людей счастливыми, — сказал граф, — поэтому жители Мартиники всегда улыбаются.

Мелита уже заметила широкую белозубую улыбку на лице у каждого, кто встречался ей, пока она сходила с корабля и ехала в коляске графа.

— Ром действительно позволяет людям чувствовать себя счастливыми? — спросила она серьезно.

— В сочетании с солнцем и покоем в собственном доме, — ответил граф.

Последние слова он произнес, как показалось Мелите, не случайно, и, поборов свою неловкость, она быстро спросила:

— Не могли бы вы рассказать мне о своей дочери?

— Ее зовут Роз-Мари, — ответил граф, — ей восемь лет, и, по-моему, она чрезвычайно мила и привлекательна.