Барбара Картленд - Магия Парижа

Император Франции Наполеон III 2 сентября 1870 года сдался прусским войскам в битве при Седане.

Это стало концом империи и началом Третьей республики.

Вторая империя была провозглашена в парижской ратуше второго декабря 1852 года, и столица приветствовала нового императора. Вторая империя была целиком его творением, и именно Луи Наполеон сформировал ее политический и социальный характер.

Восемнадцать лет Франция наслаждалась блистательным императорским режимом.

Безумная расточительность куртизанок, их драгоценности, их роскошь и их надменность изумляли Европу — и все это стало частью французской истории.

В окончательной катастрофе отчасти была повинна императрица Евгения, которая открыто заявила, что их сын не будет царствовать, если император не покончит с военным превосходством Пруссии.

Именно она, вместе с министром иностранных дел, герцогом де Грамоном, заставила больного императора объявить войну.

Бисмарк же знал, что французы абсолютно не готовы к современной войне.

После освобождения из плена свергнутого императора королевская семья бежала в Англию, где Луи Наполеону сделали две операции.

Казалось, он хорошо перенес их, и в 1873 году была назначена третья.

Тем январским утром в присутствии врача император прошептал:

— Мы не были трусами под Седаном.

Это были его последние слова. Луи Наполеон умер до того, как операция состоялась.

Император собирался вернуться во Францию, надеясь восстановить империю.

Но смерть принца, его сына, шестью годами позже лишила не только Бонапартов всякого будущего, но и Францию — монархии.

1869 год

Ева беспомощно обвела взглядом комнату.

Это была очень приятная комната с изящной французской мебелью, украшенной позолотой и изысканными инкрустациями, с обюссоновским ковром на полу и с очаровательными картинами французских художников, тонко чувствующих красоту.

Когда девушка впервые увидела этот дом, она воскликнула:

— Папа, смотри, он похож на прелестный кукольный домик! О как же нам повезло!

— Да, действительно! — ответил ее отец, сэр Ричард Хиллингтон.

В тот момент он думал не только о доме, но и о том, что он снова в Париже.

Сэр Ричард любил этот город больше всех других столиц мира.

Когда полгода назад он узнал, что мать его жены, графиня де Шабрилен, оставила дочери дом в Париже, то просто возликовал.

К несчастью, леди Хиллингтон уже подхватила ту болезнь, которая очень быстро унесла ее в могилу.

Сэр Ричард считал, что всему виной их поездка в Альпы. Конечно, он купил тогда шубку и закутывал жену как можно теплее, но коварные ветры с заснеженных пиков все же поразили ее легкие. Леди Хиллингтон умерла через четыре месяца после того, как узнала, что владеет домом в Париже, так и не увидев его.

Врачи сказали: она слишком слаба, чтобы пересечь пролив.

Сэр Ричард обожал свою жену.

Ради женитьбы на ней он отказался от блестящих перспектив своей дипломатической карьеры.

По сути, они сбежали.

Хиллингтон был в Париже, когда встретил самую красивую девушку в своей жизни. Но, как принято среди французской аристократии, юная красавица была уже помолвлена. Ее жених — француз немного старше ее — принадлежал к столь же аристократическому роду, как и сама девушка.

Уже был назначен день свадьбы, и стали прибывать подарки, когда ко всеобщему ужасу Лизетта де Шабрилен сбежала с Ричардом Хиллингтоном.

Такое, сказали французы, могло бы случиться только в Англии, но никак не во Франции.

Родители Пизетты сочли, что их дочь поступила недостойно. Как она посмела бросить французского дворянина, с которым уже обручена, да еще и променяв его на какого-то безвестного англичанина?

Много лет Лизетта не получала известий от оскорбленной семьи.

Только когда умер ее свекор и муж унаследовал титул, став пятым баронетом, пришло первое, довольно прохладное письмо.

После этого Хиллингтоны и Шабрилены изредка обменивались письмами, но ни Лизетту, ни ее мужа так и не пригласили приехать во Францию.

Конечно, леди Хиллингтон хотелось навестить семью. Лизетта все же скучала по родным, хоть и была вполне довольна той жизнью, которую выбрала: своим мужем, которого она обожала, и их прелестной дочуркой, очень похожей на нее.

Ева унаследовала материнскую фигуру и ее большие, темные выразительные глаза. Белокурые же волосы ей достались от отца — получилось необычное, но захватывающее сочетание.