Пола Куин - Укрощенная горцем

— А что об этом думает Коннор?

— Боюсь, что, с тех пор как мы вернулись в Уайтхолл, Коннор не способен думать ни о чем, кроме тебя. — Мейри ответила смехом, но Колин продолжал с полной серьезностью: — Сестра, у меня была возможность поговорить с ним по дороге сюда, и я думаю, что…

— Колин, пожалуйста! — Она жестом заставила его замолчать. — Я не желаю говорить о нем.

— Ты не сказала, что он просил тебя поехать с ним в Англию.

— Потому что я не собиралась сюда ехать. Я не хочу жить в Англии. Он это прекрасно знает. Что мне здесь делать? Отращивать задницу? — Колин криво усмехнулся. — Нет, мой дом в горах Шотландии, а он предпочел их покинуть. Просить меня покинуть родину — нагло и бессердечно: ведь он знает, как я люблю свой дом.

— Но он ведь не имел в виду, что вы оба должны провести здесь всю жизнь.

— Разве? — Мейри вскочила с кровати. — Колин, подумай, сколько лет он прожил здесь! Ты же такой проницательный! Сумел обнаружить тайное место встречи камеронцев, и не видишь, что его приглашение — это просто способ избавиться от чувства вины. Он позвал меня в Англию, прекрасно зная, что я откажусь.

— Ладно. — Брат тоже поднялся и сочувственно сжал ее руку. — Пока отец не пришлет за нами, вам придется жить в одном месте. Постарайся сдержаться и не воткнуть ему в брюхо один из тех кинжалов, что ты прячешь под юбкой.

— Этого обещать не могу, — сказала Мейри в спину брату, который направился к двери. — Он только рот откроет, а я уже хочу схватиться за кинжал.

Колин обернулся и бросил на сестру еще один скептический взгляд.

Вместо того чтобы сразу улечься спать, Мейри подошла к окну и, нахмурившись, стала смотреть в темное небо на чуть затуманенную полную луну. Такая же луна светила, когда Коннор впервые поцеловал ее на склоне Блейвен, когда впервые сказал, что любит ее.

О Боже, ей нельзя думать об этом! С этим покончено. Надо идти дальше.

Однако Мейри не могла заставить себя не думать, где Коннор проводит сегодняшний вечер. Наверное, отправился к одной из своих любовниц, и теперь целует ее, как когда-то целовал… Нет, ей нет до этого дела!

Если бы прошлой зимой она приняла предложение Дункана Маккиннона или год назад — Хэмиша Маклауда, то жила бы сейчас в Торрине или Портри, а не торчала здесь. Но Мейри больше не хотела быть женой и подчиняться мужчине, особенно нелюбимому. Мысли девушки вернулись к Коннору. И снова перед ней встал вопрос, которым она задавалась с тех пор, как Коннор ее оставил. Полюбит ли она еще раз?

Прислонившись к стене замка, Коннор наблюдал, как Макгрегоры прощаются с Мейри и Колином. Они действительно оставляют девушку здесь. Надо было задержаться в Гленко. Он мог бы сказать королю, что на него напали по дороге, ранили в ногу и он не в состоянии явиться на коронацию. Черт возьми, знай он, что Мейри здесь, сам бы воткнул в себя нож!

Тут Коннор заметил прячущуюся в дверном проеме фигуру. Оксфорд. Что же связывает этих двоих, если виконт с таким нетерпением ждет, пока Мейри останется без надзора отца? Благодаря Тристану Коннору было известно, что Каллум Макгрегор без симпатии относится к сыночку графа Оксфорда. Правду говоря, Каллум вообще не любит англичан. Коннор считал, что Мейри разделяет эту неприязнь. И ошибся. Когда накануне он вернулся в зал, Мейри уже исчезла. И ее партнер по танцам — тоже.

Оксфорд расхаживал туда-сюда и без конца выглядывал во двор. Коннора это взбесило. Казалось, молодой англичанин уже заявил свои права на девушку. Ну уж нет, черт возьми! Лицо Коннора помрачнело. Неужели Оксфорд ее уже целовал? И Мейри это позволила?! Коннор впился взглядом в ее лицо, пока она на прощание обнимала мать. Ей не может нравиться Генри де Вер! Или может?

— Коннор?

Молодой человек оторвал взгляд от женщин. К нему направлялся глава клана Макгрегоров, громадный как утес и могучий как буря Каллум Макгрегор. Краем глаза Коннор заметил, что Оксфорд спрятался в тени. Мудро… и весьма многозначительно. Если между ним и Мейри ничего не было, то нет и причин скрываться от недовольного отца. Правда, Мейри не слишком печалится из-за того, одобряет ее действия лэрд или нет. Она всегда поступала по собственному разумению, в основном ради того чтобы доказать: она ни в чем не уступает своим братьям. На вершины скольких деревьев она вскарабкалась вслед за ним самим и Тристаном, когда была еще совсем маленькой девочкой? Сколько миль проскакала вместе с ними на лошади, слишком большой для такой крохи? Сколько раз натягивала лук, угрожая приятелю, который чем-то ее обидел? Коннор едва не улыбнулся этим воспоминаниям.