Пола Куин - Укрощенная горцем

— Что ты здесь делаешь?

— Я думал, тебе интересно узнать, как прошла встреча Коннора с королем.

— Очень любезно с твоей стороны — тебе ведь пришлось ждать меня три часа, чтобы рассказать об этом.

Она налила себе и брату по стакану воды. Колин подождал, пока она присядет на кровать.

— Похоже, ты смущена из-за кавалера, который тебя провожал.

— Говори о встрече, Колин, — напомнила ему Мейри, не давая брату отвлечься на столь личную тему.

Колин славился особой проницательностью. В признаниях он не нуждался. Начни она рассказывать об Оксфорде и его внимании к ней, брат таинственным образом сумел бы связать ее безразличие к английскому лорду с неким шотландским капитаном. Колин — единственный, кому в полной мере было известно, как глубоко поразило ее предательство Коннора. Он все время был с нею, молча успокаивал ее, когда она плакала. Мейри ни за что не позволила бы ему хоть на секунду поверить, что капитан Грант по-прежнему имеет на нее хоть какое-то влияние.

— После того как Коннор сообщил о нападении голландцев, король потребовал, чтобы я остался здесь.

Мейри удивленно приподнял брови:

— Значит, Яков не доверяет Коннору?

Колин ответил ей острым взглядом:

— Почему ты так решила?

— Но ведь Коннор семь лет служил протестантскому королю, — напомнила ему Мейри с изрядной долей горечи.

Колина развеселило ее предположение.

— Король просил меня остаться, чтобы расспросить о тех, кто выжил после нападения на аббатство.

— Ты рассказал ему о мисс Монтгомери?

— Нет. — Колин опустил взгляд. Завеса черных ресниц скрыла карие глаза юноши. — Зато теперь я точно знаю, что она его дочь. Король считает ее погибшей, а Роб не хочет его разуверять. Брат полагает, что ее враги скрываются здесь, при дворе, и Коннор с этим согласен. Нужно молчать. Если эти люди узнают, что леди Монтгомери не погибла при пожаре, они снова станут ее искать.

— Но ведь ты сказал отцу, что люди Гиллза гнались за вами до самого Эра. Похоже, им известно, что она жива.

Колин покачал головой.

— Они ничего не знают наверняка.

— Но зачем Роб отвез ее домой, в Кэмлохлин?

— Мейри, но ведь это единственное место, где она будет в безопасности!

— А если отец окажется прав и голландцы действительно нападут на наш дом? Колин, мы должны настоять на том, чтобы отец позволил нам вернуться вместе с другими! Я хочу не отсиживаться здесь, в безопасности, а драться с врагами!

— Именно поэтому он и оставил нас здесь, — с многозначительной усмешкой сообщил ей брат. — Отец ведь подозревает, что мы имели дело с мятежной милицией. К тому же он знает: если голландцы нападут, мы не останемся в стороне. Конечно, Мейри, ты терпеть не можешь, когда тебе говорят, что ты девушка и должна…

— О Боже, хоть ты не повторяй это! Я могу сражаться не хуже тебя! — Колин бросил на нее скептический взгляд, и Мейри поняла, что перегнула палку. — Ну хорошо, лучше многих других. Ты должен сообщить королю, что Давида Монтгомери жива. Пусть он отправится в Кэмлохлин, заберет ее и спрячет где-нибудь здесь. Я хочу домой!

— Конечно, я могу рассказать ему, — согласился Колин, — но не по этой причине. Лично я думаю, что самое безопасное для нее — оставаться с нашими родственниками. Я не собираюсь подвергать ее риску. Я могу рассказать королю, что мисс Монтгомери жива, ибо король считает ее погибшей и горюет о ней, как горевал бы и наш отец о своем ребенке. Он имеет право знать истинное положение вещей.

Мейри насмешливо улыбнулась.

— Ты рассуждаешь так, словно она тебе небезразлична.

— Любой, кто когда-либо встречал леди Монтгомери, будет к ней небезразличен.

Загадочный ответ. Как это похоже на Колина — скрывать истинные чувства за туманными замечаниями. Ни один враг никогда не догадается, о чем он на самом деле думает. И эта черта у них тоже общая.

— А ты не сердишься, что тебе пришлось остаться здесь, а не защищать ее?

— Роб сумеет ее защитить, — спокойно ответил Колин. — Кроме того, полагаю, в настоящий момент ее отец больше нуждается в защите, чем леди Монтгомери. Он стойкий католик, и пусть пока никто не смеет выражать недовольство этим фактом, но уже были попытки разделаться с его наследницей — перворожденной дочерью католичкой.

Колин многозначительно помолчал. Очевидно, назревает мятеж. Мейри не стала бы беспокоиться, если бы королем оставался Карл: он ведь протестант, — но снова католик на троне…

— Что мы можем сделать?

— Пока мы можем только держать ушки на макушке. Скорее всего, за нападением на аббатство стоит принц Вильгельм Оранский. Однако король ничего не станет предпринимать, пока не получит веских доказательств, ибо вина может лежать и на герцоге Монмуте, и на графе Аргайлле.