Лори Коупленд: Достойный любви

— Мэри Маргарет!

Услышав голос тети, Мэгги торопливо спрятала конверт в карман юбки и отозвалась:

— Я здесь, тетя Фионнула.

— К нам кто-то приходил?

Фионнула Веллесфорд с присущим ей величавым изяществом неторопливо спускалась по длинной лестнице. Даже человек бывалый, пожалуй, оробел бы при виде этой высокой и статной женщины с королевской осанкой.

Мэгги не мешкая приступила к прерванному занятию. Бодро заплясала на каменном полу коридора жесткая волосяная щетка.

— Да, мадам.

Мэгги решила, что ей нужно сначала самой обстоятельно поразмыслить о том, как распорядиться неожиданным подарком судьбы. Она не хотела, чтобы кто-либо, а особенно тетя Фионнула, узнал о наследстве прежде, чем она примет решение. Конечно, придет время и тетя обо всем узнает. Мэгги не собиралась ничего скрывать, она лишь хотела выкроить лишнюю минутку, чтобы прийти в себя от неожиданной удачи.

В коридоре тетя Фионнула на секунду остановилась и, подозрительно поглядывая на девушку, спросила:

— Так кто же это был?

Мэгги еще усерднее принялась водить щеткой.

— Да какой-то парень. Сказал, что приказчик из магазина.

— Надеюсь, ты уведомила его, что торговцев принимают с черного хода. — Величественная пожилая дама нахмурилась.

— Да, мадам.

— Плебеи! Пусть знают свое место, — тетя Фионнула повернулась и поплыла по коридору. — Милочка, позаботься, чтобы горячий шоколад для Милдред был подан вовремя, — не оборачиваясь, распорядилась она.

— Хорошо, мадам.

— Только не такой горячий, как в прошлый раз. Ты же знаешь, что у Милдред очень чувствительный желудок.

— Да, мадам, я знаю. Я прослежу, чтобы все было в порядке.

— Отбивные уже принесли?

— Да, мадам, из мясной лавки уже приходили.

— Смотри не пережарь их снова. Ты же знаешь, что Гвендолин не любит пережаренную баранину.

— Хорошо, мадам, — ответила Мэгги и подумала: «Представляю, как она взбесится, когда узнает о наследстве».

Тетя Фионнула вошла в кабинет и плотно прикрыла за собой массивную резную дверь. Как только тетушка ушла, Мэгги бросила щетку обратно в таз, вытерла руки о передник и нетерпеливо достала письмо. Дрожа от волнения, она снова и снова пробегала блестящими глазами по строчкам завещания.

Подумать только! Золотой прииск! И это не сон! Мэгги и Вильсон — владельцы золотого прииска!

Мэгги умиротворенно вздохнула и, словно баюкая дитя, крепко прижала листочек к груди. В одно мгновение старый привычный мир рухнул, открывая перед Мэгги неведомые сверкающие дали.

— Милдред ждет! — донесся из кабинета голос тети Фионнулы.

— Уже бегу, мадам.

Аккуратно свернув завещание, Мэгги положила конверт обратно в карман, поспешно встала и, подхватив таз с мыльной водой, пошла на кухню, весело напевая на ходу.

Золотой прииск! От одной мысли о письме душа Мэгги радостно трепетала. Этот день был самым счастливым в ее жизни.

— Золотой прииск?

— Да! Да! Золотой прииск! Ну, что скажешь?

Вильсон растерянно глядел на сестру и молчал.

Они сидели за столом на кухне и ужинали. Кроме них, в комнате никого не было. Для тети и ее дочерей накрывали отдельно в столовой.

Пока Мэгги взволнованно рассказывала ему о визите старого слуги и посвящала в подробности завещания, Вильсон, искусно орудуя вилкой, маскировал горошины у себя на тарелке, присыпая их жаренной картошкой. Он совсем не разделял восторга Мэгги. Получить в наследство шахту конечно же заманчиво, но и только. Какой с нее прок? Насколько Вильсон мог судить, тетушка Сисси была женщиной совершенно непрактичной, поэтому вполне вероятно, что шахта не приносит дохода. Вот если бы она оставила им не рудник, а деньги — огромную пачку хрустящих денег, — тогда, без сомнения, были бы причины радоваться.

— Так что ты конкретно собираешься делать с золотым прииском?

— Да тише ты! Еще никто ничего не знает. — Мэгги взяла вилку и принялась расчищать картофельную башню у него на тарелке.

— Не люблю я горох, — осторожно напомнил Вильсон, наблюдая, как сестра аккуратно вылавливает засыпанные картофельными ломтиками горошины и складывает их отдельно ровненькой горкой посреди тарелки.

— Горох надо есть. Он полезен для здоровья.

Вильсон вздохнул и приступил к погребению моркови. Мэгги ничего не замечала. Задумчиво улыбаясь, она мазала теплый кукурузный хлеб маслом. Мысли ее были далеко. Радужные мечты уже унесли ее в будущее. Она представляла, как они теперь заживут. У Вильсона нет обуви… Какие вопросы! Они купят ему туфли… Мэгги нужно новое платье — пожалуйста! А лучше два, или три, или…