Logan Christine - Мужчина, достойный любви

Вход Вход

Воздух взорвался от криков, когда вагончи­ки аттракциона, перевалив через вершину самой высокой горки, со скрежетом устремились вниз — казалось, с явным риском для жизни сидевших в них людей.

У Элизабет Палмер захватило дух при виде ужасающего спуска. Даже будучи сторонним на­блюдателем, она вся замерла и оставалась в на­пряжении до тех пор, пока вагончики с лязгом не затормозили на нижней площадке и испуган­ный людской визг не сменился истерическим смехом.

Вот уж ни за что на свете она не села бы в такой вагончик!

Элизабет вообще предпочитала твердую почву под ногами и вещи, доступные пониманию, а этот мир, созданный воображением, был ей чужд. Увеселительный парк «Азартный мир» на­ходился в окрестностях Сакраменто, всего в не­скольких часах езды от Сан-Франциско, но уже первые двадцать футов по его территории вызва­ли чувство, что она попала в другую, совершенно незнакомую страну.

Металлический лязг вновь привлек ее внима­ние к вагончикам, которые, забрав очередных пассажиров, медленно поднимались на горку. Со вздохом она заставила себя оторваться от этого зрелища и направилась к большому, похожему на замок зданию, где находилась администрация парка. Возможно, там к ней вернется чувство ре­альности.

Ее каблучки постукивали по мостовой, и, пробираясь мимо закусочных и одетых по-выход­ному посетителей, Элизабет прониклась убежде­нием, что в своем голубом костюме и лакирован­ных туфлях выглядит белой вороной. Но она здесь не затем, чтобы развлекаться, она здесь — чтобы работать. Парк подыскивал новую реклам­ную фирму, и компания «Дамиэн, Филистен и Паркер» намеревалась предложить свои услуги.

С этой мыслью Элизабет открыла тяжелую дверь и вошла в «замок». Ее туфли утонули в пу­шистом, напоминающем траву ковре, и она, по­ка шла к столу секретаря, успела заметить, что атмосфера игривости, царящая в парке, присут­ствует и в офисе. На стенах висели фантастичес­кие картины, столы походили на пни, а стулья — на фигуры людей. Она почувствовала себя как Алиса в Зазеркалье.

Бойкий молодой секретарь в костюме, напо­минающем одеяние принца, приветствовал ее ве­селой улыбкой.

—Чем могу быть полезен?

—У меня встреча с мистером Хейвардом. Ме­ня зовут Элизабет Палмер. — Она протянула ви­зитную карточку и изобразила на лице привыч­ную деловую улыбку.

— Я доложу о вас, — ответил секретарь. — Присядьте, пожалуйста. Сейчас у него посети­тель, но он скоро освободится.

Элизабет кивнула и осторожно направилась к креслу. Сиденье его походило на колени доброго великана, подлокотники — на руки, а спинка — на круглое веселое лицо над выступающим живо­тиком. Покачав головой в изумлении, она присе­ла, но тут же вскочила при звуке зуммера. Не успела она опомниться, как рот великана от­крылся, и она услышала:

— Привет. Я — Лоуренс. Садитесь, пожалуй­ста! Чувствуйте себя как дома.

Элизабет оторопело огляделась, размышляя, не сходит ли она с ума. Секретарь был занят на телефоне и, казалось, не обращал на нее внима­ния. Наклонившись, она пристально всмотрелась в лицо на спинке кресла. Да, похоже, в выемке рта спрятан динамик. Говорящее кресло! Вот уж точно, только говорящего кресла ей не хватало, чтобы почувствовать себя как дома!

—Мистер Хейвард освободился, — сказал секретарь. — Его кабинет за этими дверьми, на­право.

—Благодарю вас! — Элизабет оправила жакет и шагнула к двойным дверям.

—Минутку! Не проглядите «зыбучие пески»!

—Простите?..

—Шутка в духе мистера Хейварда… Вам их не миновать. — Секретарь сделал паузу, на губах появилась ухмылка. — Но если будете внима­тельны, то в них не попадете! Поэтому я всегда предупреждаю людей.

— Спасибо за предупреждение! — Элизабет осторожно вышла в коридор. Он выглядел нор­мально. Цвета — яркие и необычные, но корич­невый, покрытый ковром пол казался прочным. Она успокоилась. «Зыбучие пески» — что за чушь!

Дверь в конце коридора открылась — и веж­ливая улыбка, которую она попыталась изобра­зить на лице, застыла гримасой при виде вышед­шего ей навстречу мужчины. Он был высок, ат­летического сложения, с золотисто-каштановыми волосами. Но в первую минуту Элизабет при­влекли его ясные голубые глаза, и на нее внезап­но нахлынуло ощущение чего-то до боли знако­мого. Черты лица изменились, но шрамик на пе­реносице — результат несчастного случая, про­изошедшего по ее вине, — сохранился, и сейчас, когда его губы сложились в теплую улыбку, она почувствовала, как ее сердце сжалось. Боже, только не он, только не сейчас!