Барбара Картленд: Терпеливый жених

Было видно, что охотничьи домики совсем недавно покрасили, и теперь они выглядели удивительно опрятно.

Железные ворота призывно блестели, словно приглашая всех присоединиться к размеренной и привольной жизни поместья.

Конечно, никому бы и в голову не пришло сравнивать величественный графский замок с Уоттон-Холлом.

Однако последний поражал любого, в него входящего, своей добротностью и каким-то особым очарованием.

Выдержанный в раннем викторианском стиле, он, безусловно, производил неизгладимое впечатление на посетителей.

Когда изукрашенные портиками ворота Уоттон-Холла остались позади, мысли графа обратились к его гордому владельцу.

Наверняка тот несказанно удивится столь неожиданному визиту своего соседа.

Приближаясь к цели своей поездки, граф начал нервничать. Хотя то, что он испытывал, уместнее было бы назвать внутренним стеснением незваного гостя.

И тут он вспомнил, как горячо любимый им наставник располагал к себе совершенно незнакомых людей в абсолютно непредсказуемых ситуациях.

Магнетизм, которым тот обладал, в Индии называли харизмой.

Харизма, как сейчас припомнилось юноше, проявлялась во всем: и в уверенной манере поддерживать разговор, и в прямом открытом взгляде.

Судьба сводила его с множеством людей, и все они находили его общество легким и приятным.

Непринужденность обращения вице-короля не предполагала фамильярности, ибо чувство собственного достоинства мягко светилось во всем его облике.

Теперь Майкл понял, что работавшие с вице-королем люди не просто любили его за доброту и справедливость, но и ценили его необычайную способность решать самые разнообразные деловые вопросы.

«Какое счастье, — подумал юноша, — что моим учителем все это время был именно граф Мейонский! Его незабвенный пример будет вдохновлять меня всегда, даже в разговоре с лордом Фрезером».

Очень смышленый на вид привратник и двое дворецких с удивлением посмотрели на вошедшего в холл графа.

Тот протянул одному из них свою шляпу и проследовал за дворецким к необычайно широкой двери, за которой, должно быть, начиналась домашняя библиотека лорда Фрезера или его кабинет.

Последнее предположение оказалось верным. Владелец Уоттон-Холла восседал в кресле весьма внушительного вида.

Окружавшие его письменные принадлежности явно были из чистого золота: и чернильница, и изысканная подставка для перьевых ручек, и даже подсвечник.

— Милорд, вас желает видеть граф Рейнбернский! — громогласно объявил дворецкий.

При этих его словах лорд удивленно приподнял брови.

Потом, будто нехотя, медленно поднялся навстречу приближающемуся графу.

Два слегка взволнованных человека пожали друг другу руки, после чего лорд Фрезер сказал:

— Услышав о жестоком убийстве вице-короля, я сразу подумал, что совсем скоро вы вернетесь домой.

— Предчувствие не обмануло вас, — ответил граф. — Я возвратился немедленно. А к вам, милорд, я приехал просить о помощи.

В этот момент графу показалось, что брови лорда Фрезера поднялись еще выше, а в глазах заплясали едва заметные искорки удовлетворения.

Широким жестом лорд указал графу на стул возле камина.

Дождавшись, пока его гость усядется, Фрезер устроился рядом.

— Ожидая вашего возвращения из Индии, — начал лорд, осторожно подбирая слова, — я предполагал, что ситуация, сложившаяся в фамильном имении Рейнбернов, неприятно удивит вас.

— Состояние мое весьма далеко от простого удивления. Беззакония, творимые дядей, повергли мою душу в смятение и ужас, которых не описать обычными словами. Я до сих пор отказываюсь понимать, как человек, носящий славную фамилию Рейнбернов, мог пустить по ветру имение моих родителей…

— Столь печальный факт объясняется довольно просто. Всему виной непомерная жадность вашего дядюшки, — заметил лорд Фрезер. — Единственная вещь, вызывающая мое недоумение, — это то, что вас никто не поставил в известность о том, что происходит с родовым гнездом.

— Ничего удивительного, — ответил граф. — Мне думается, что дядя в своих грязных поступках весьма удачно прикрывался моим именем. Бедные люди и помыслить не могли, что приказы исходят не от меня, а от личной прихоти Бэзила Берна.

— Говорят, он позорно сбежал в Америку, — заметил лорд Фрезер.

— Совершенно верно. Мои адвокаты недавно подтвердили данный неприятный факт, а я, проверив свой банковский счет, убедился, что лишился всех сбережений, до последнего пенса. Этот негодяй прихватил с собой все мои деньги.