Джуд Деверо: Обжигающий лед

Пробираясь вперед, не в состоянии скрыть того факта, что совершают что-то противозаконное, им удалось-таки спрятать ящик в ожидающую их повозку. Несколько человек поздоровались с Хьюстон, но в последнее время они часто с ней сталкивались, и ее присутствие никого не удивило.

Они с Яном уже были на полпути к городу, когда встретили Закари. Он выбрался из окна своей комнаты по Веревке и решил идти пешком на шахту.

— Ты не должен отходить от лошадей, понял? Просто стой рядом с лошадьми и не предпринимай ничего, — предупредила Хьюстон. — А как только мы с твоим отцом оседлаем лошадей, я хочу, чтобы вы оба ушли отсюда. Ян, ты сможешь добраться до дома Эдена?

— Конечно.

— А ты, Зак?

Закари поперхнулся, вспомнив, что веревка, по которой он спускался, закончилась за полтора метра до земли. Проскользнуть обратно в дом незамеченным будет для него просто невозможно.

— Да, конечно, — ответил он. — Никаких проблем. Сердце Хьюстон бешено колотилось, когда они подъехали к спящему городу. К тюрьме они приблизились в три часа. Немного раньше она спрятала недалеко от тюрьмы двух оседланных лошадей, нагруженных провизией, одеждой, а также под седлом были спрятаны деньги, на которые можно было жить около двух месяцев в том случае, если им придется скрываться.

Она остановила лошадей на некотором расстоянии от тюрьмы и, волнуясь, наблюдала, как Ян вытаскивает из повозки ящик с динамитом. Она знала, что на шахтах его учили взрывным работам, но не была уверена, что он сумеет взорвать тюремную каменную стену.

Только она, собралась что-то сказать, как заговорил Ян.

— Я положу несколько брусков к основанию стены, там на холме, а, когда они взорвутся, вся стена обрушится сама по себе. Как будто огромное окно откроется. Кейну надо будет спрыгнуть вниз на лошадь, а тогда только вас и видели. Нет ничего проще.

— Очень простой план, за который мы можем попасть в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, — пробормотала она.

Накануне, когда Кейн сказал ей, что его могут повесить за убийство, которого он не совершал (самой Хьюстон было все равно, был он убийцей или нет), она поняла, что необходимо что-то предпринять, чтобы освободить его. Город будет на стороне Кейна после того, как он оказал помощь во время бедствия, но суд, скорее всего, состоится в Денвере, а компания «Уголь и железо Фентона» была могущественной силой в Денвере. Она не верила в то, что суд вынесет справедливое решение, при том, что не было ни одного свидетеля, кроме того, кто говорил, что видел Кейна наверху лестницы, у основания которой лежал мертвый Джекоб. Она не сомневалась, что Кейна признают виновным.

Она почти сразу же нашла решение. Ей надо было вытащить его из тюрьмы, и даже если это значило, что всю оставшуюся жизнь они должны будут прятаться, она была готова пойти на это. Они уедут в Мексику, а Блейр, надеялась она, будет посылать им деньги на жизнь. Если Кейн не станет высовываться и привлекать к себе внимание, они смогут укрыться от американского правосудия. К сожалению, Кейна слишком хорошо знали во многих концах страны, поэтому они не смогут скрываться в Соединенных Штатах.

Единственное, о чем Хьюстон жалела, так это о том, что у нее не будет возможности попрощаться с семьей и друзьями. Вероятно, она даже не сможет переписываться с ними, потому что по письмам могут выследить и арестовать Кейна.

Но она знала, что ей предстоит, и чувствовала, что до тех пор, пока у нее есть Кейн, она счастлива — вне зависимости от того, где и в каких тяжелых условиях они будут жить.

Она отправила Зака привести лошадей из укрытия, подтянуть подпруги и поставить их поближе к тюрьме.

У нее дрожали руки, когда она помогала Яну засовывать бруски динамита в расщелины каменной стены. Когда все было готово, она попросила Яна нагнуться, чтобы встать ему на плечи и заглянуть в окно.

— Скажите ему, чтобы он обвернул матрас вокруг головы, — посоветовал Ян.

— Этого динамита недостаточно, чтобы ранить его? — спросила она.

— Каблуки ваших ботинок невероятно острые, так что не тратьте время на дурацкие вопросы.

Она заглянула в темную камеру и увидела Кейна, растянувшегося поперек небольшого матраса, его руки и ноги свешивались по краям. Она кинула в камеру камешек.

Он даже не пошевелился, и, чтобы разбудить его, ей понадобилось шесть камешков, один из которых угодил ему в грудь.

— Кейн, — проговорила она настолько громко, насколько это было возможно.

— Что такое? — спросил он, садясь на матрасе. — Это ты, Хьюстон? Что ты здесь делаешь ночью? Она поманила его, чтобы он подошел к окну.