Джейд Ли: Непокорная тигрица

Не поворачивая головы, Чжи-Ган скосил глаза в сторону своего друга-слуги, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Так как Фэн Цзин-Ли стоял очень близко от него, его фигура казалась ему неясным и бесформенным пятном.

— Что ты видишь? — спросил Чжи-Ган, словно пытаясь проверить его.

— Я вижу женщину. Она… не похожа на остальных, — прошептал Цзин-Ли.

— Интересно, чем же?

— Она идет как-то уж слишком уверенно и твердо, хотя, как и подобает женщине, низко склонила голову. На ней старая, поношенная одежда, но все вещи довольно чистые и совсем не похожи на нищенские лохмотья, — ответил он и замолчал.

Чжи-Ган понял, что его друг пытается более внимательно рассмотреть эту странную женщину.

— Она совершенно одна. Ее никто не сопровождает, — снова заговорил Цзин-Ли.

— Она пытается скрыться?

— Вполне возможно. Какая-то супружеская пара затеяла из-за нее ссору, однако она упорно продолжает идти вперед.

— Это уже интересно.

Цзин-Ли кивнул в знак согласия и тут же громко и отчетливо, как подобает слуге, произнес:

— Глубокоуважаемый господин, наша лодка ждет вас. Все уже приготовлено для вашего превосходительства. Мы можем отплывать.

Чжи-Ган метнул на друга недовольный взгляд и поморщился. Цзин-Ли строго придерживался этикета, хотя сейчас этого можно было бы и не делать. Они здесь не для того, чтобы произвести официальную проверку по приказу вдовствующей императрицы. Но некоторые формальности чисто внешнего характера все-таки необходимо соблюдать. Поэтому он, как важный государственный чиновник, должен стоять на высокой дамбе и строго взирать на простой люд, толпившийся у его ног. Правителям Китая нравится показывать народу своих палачей. Выполнение же других формальностей, как, например, проведение строгой проверки и поисков, считается не только излишним, но и крайне вредным. Невозможно найти опиум, просто сидя у Великого канала и наблюдая за тем, что здесь происходит.

Чжи-Ган вздохнул и инстинктивно засунул руку внутрь своей куртки, туда, где находился потайной мешочек. Стоявший рядом с ним Цзин-Ли побледнел от страха.

— Глубокоуважаемый господин, мне кажется, что здешний воздух вреден для вашего здоровья, — обеспокоенно произнес он. — Вы плохо выглядите! — воскликнул Цзин-Ли, наклоняясь вперед. Он прижал одну руку к спине Чжи-Гана, а другой рукой крепко схватил палача за локоть.

Чжи-Ган замер от неожиданности, продолжая сжимать тяжелый деревянный футляр, который всегда находился на его груди.

— В самом деле… — произнес он, однако в этот момент Цзин-Ли еще крепче стиснул его руку. Своим поведением он ясно давал понять, что сейчас нельзя пользоваться этим секретным прибором. Вокруг них слишком много посторонних глаз.

— Он не представляет никакой опасности, — прошептал Чжи-Ган.

— Все, что приходит к нам с Запада, таит в себе опасность, — сердито пробормотал Цзин-Ли.

Что ж, в этом есть доля правды. Чжи-Ган разочарованно вздохнул и подчинился требованию друга. В конце концов, они ведь сейчас находятся на высокой дамбе и наблюдают за многотысячным потоком китайских крестьян, собравшихся на берегу. Если он на глазах у них начнет пользоваться этим европейским изобретением, то может вызвать среди них недовольство и даже бунт.

Он вернул футляр на прежнее место.

— Я чувствую себя намного лучше, — холодно произнес он, обращаясь к своему слуге. В ответ Цзин-Ли только низко поклонился и отступил в сторону. — Приведи ко мне эту странную женщину, — решительно приказал палач, повернувшись к своему охраннику.

Приказ явно озадачил охранника. Однако, несмотря на то что эта женщина уже давно была потеряна из виду, он вскочил и быстро побежал вперед, повинуясь воле своего господина. Он не имел ни малейшего понятия о том, какая именно женщина нужна была императорскому палачу. Что касается Чжи-Гана, то он спокойно ждал, пока выполнят его приказ, и при этом весело поглядывал на Цзин-Ли. Интересно, его друг так и будет неподвижно стоять, делая вид, что ему это не интересно, или все-таки придет на помощь охраннику? А может, он решил посмотреть, как этот бедняга, желая угодить хозяину, схватит первую попавшуюся на его пути женщину?

Цзин-Ли недовольно выругался и сделал это нарочито громко, чтобы его услышал Чжи-Ган. Он пробормотал что-то по поводу непомерно распухших яичек, а потом раздраженно поморщился и указал рукой на собравшуюся толпу. Охранник кивнул и помчался вперед. Чжи-Ган едва сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. Потом он расслабленно откинулся на спинку своего жесткого бамбукового кресла и посмотрел на рассерженного друга. Палач был явно доволен собой и почти забыл о женщине, которую велел привести, когда неожиданно вернулся охранник, притащив с собой несчастную жертву и бросив ее к ногам Чжи-Гана.