Барбара Картленд - Огонь на снегу

— Обязательно, Мэри! — почти промурлыкала Алида.

— Надеюсь, ты поедешь со мной не в таком виде! — заметила Мэри.

Она критически взором окинула выцветшее, шитое-перешитое платье, из которого Алида давно выросла. Герцог не тратил на племянницу лишних денег.

— Тетушка Софи сказала, что миссис Харбен сошьет мне несколько новых платьев, — тихо ответила Алида, — но она хочет, чтобы все они были серыми.

Мэри тряхнула головой и засмеялась:

— Ну разве это не похоже на маму? Даже в России тебе придется ходить в дерюге! Правда, думаю, никто не заметит, во что ты одета. Все будут смотреть на меня! — Она удовлетворенно вздохнула и подошла к зеркалу. — Хорошо, Алида, — сказала она, — что, хотя ты и красива, как все Шенли, мы ни в чем не можем соперничать друг с другом!

— Конечно же, не можем, — ответила Алида, — как же иначе?

— Мы кузины, но ты даже не похожа на англичанку. Волосы у тебя, как у твоего отца, а вот глаза неизвестно чьи!

— Моя матушка была австриячкой, ты же знаешь, — почти прошептала Алида.

— Ну да, конечно, и она прекрасно выделывала пируэты на сцене, — презрительно произнесла Мэри. — Интересно, сколько любовников она сменила, прежде чем встретила твоего папу и стала женой английского джентльмена!

Ничего не ответив, Алида бросилась по коридору прочь из комнаты. Ее маленькая, скромно обставленная спальня была единственным местом в замке, где она могла побыть одна и не слышать колкостей и насмешек злобных родственников.

Она закрыла дверь, бросилась на постель и уткнулась лицом в подушку.

— О мама, мама! — шептала она. — Как они могут так говорить о тебе? Почему они не верят, что ты была замечательной, доброй женщиной, какой я тебя помню?

Ей хотелось плакать, но она сдержалась. После смерти родителей Алида пролила море слез, но теперь научилась владеть собой. Девушка понимала, что, если будет реагировать на злобные намеки, глупые обвинения и презрительные отзывы о матери, она постепенно станет слабым, незащищенным, бесхарактерным созданием, какой ее и хотели сделать.

Дядя пытался сломить ее дух, как только она появилась в замке, но на его неуважительные замечания о матери она всегда находила достойный ответ.

Он очень хотел подчинить себе племянницу, и вскоре Алида поняла, что ему доставляет удовольствие бить ее не из-за нелюбви к ней, а из чувства мести за брата, женившегося на балерине и запятнавшего тем самым честь семьи.

— Как, — спрашивала себя Алида, — объяснить тебе и дяде, какое сильное, всепоглощающее, красивое чувство связывало папу и маму?

Они полюбили друг друга с первого взгляда и поженились, предвидя все последствия своего поступка, прекрасно понимая, что родственники подвергнут их остракизму и отцу Алиды придется оставить дипломатическую службу и уехать за границу.

Ничто не омрачало любви и счастья, которое они нашли в браке. На долю же Алиды выпало страдать за грехи родителей и терпеть вендетту, развязанную против нее в темном, мрачном замке, ставшем ее домом.

Она с трудом поднялась с постели и подошла к зеркалу.

— Мэри права, — подумала она, — я не похожа на англичанку!

Алида была хрупкого сложения и двигалась с необыкновенной грацией танцовщицы. Ее светлые, как у всех Шенли, волосы обрамляли маленькое личико с огромными темными глазами. Вообще-то, глаза ее были серыми, но иногда, когда ее переполняли эмоции, они становились почти фиолетовыми, как анютины глазки. Окаймленные длинными, темными ресницами, они странно контрастировали с бледным золотом волос.

О ее неанглийском происхождении можно было судить по некоторым чертам лица: высоким скулам, маленькому прямому носу и пленительной улыбке красиво изогнутых губ.

«Я немного похожа на маму», — думала Алида, чувствуя облегчение оттого, что она не имеет ничего общего с родственниками отца.

Девушка глубоко вздохнула.

Приехав жить в замок, она сразу же прониклась неприязнью к этому мрачному жилищу, где, как она поняла сразу, ее не ждало ничего хорошего. Казалось, замок лишал ее сил, угрожающе наваливался на нее, как темный туман, и она не могла освободиться от его непреодолимой власти.

Ее матери религия служила радостью и утешением, для дяди же она была угрозой ада после смерти и физического наказания в этом мире для всех, кого он считал грешниками. Насколько понимала Алида, самым лучшим методом воспитания герцог считал страх.

Алида отвернулась от зеркала и подошла к маленькому окошку, выходящему на север, но не увидела ни деревьев, ни сада, ни даже сентябрьского солнца.