Майкл Скотт - Восточные страсти

Сам Джонатан смотрел на коробы и не мог отвести взгляда. Мысли его смешались. Но зрение не обманывало его — оба короба до краев были набиты золотыми юанями. Перед ним было состояние невиданных, гигантских размеров.

— Надеюсь, что теперь ваши финансовые затруднения решены, — проговорил наконец император.

Джонатан лишь покачал головой. Нет, он все еще не мог поверить тому, что видели его глаза. Богатство, содержащееся в этих двух коробах, было столь велико, что все финансовые проблемы «Рейкхелл и Бойнтон» решались раз и навсегда. Если он примет дар, то тем самым введет компанию в число самых преуспевающих судостроительных и торговых фирм на земном шаре.

Но было здесь одно препятствие, которое он для себя считал непреодолимым.

— Я потрясен настолько, что никогда не смогу объяснить своих чувств вашему императорскому величеству и вашему императорскому высочеству. Но я не смогу принять такой роскошный подарок.

Император выглядел глубоко уязвленным.

— Почему же нет, хотелось бы знать?

— Потому что мне никогда, никогда не отплатить вам за ваше великодушие! — вскричал Джонатан.

Император предпочел вовсе не замечать его и обратился к Элизабет:

— Вы обязаны образумить вашего мужа. В свое время это уже делала Лайцзе-лу. Он иногда способен на чудовищные глупости.

Возмущена была и принцесса Ань Мень.

— А как измерить все то, что Рейкхелл Джонатан сделал для Срединного Царства? — воскликнула она. — Как измерить стоимость тех человеческих жизней, которые спас посланный Рейкхеллом Джонатаном доктор Мелтон во время страшной чумы в Пекине? А сколько наших крестьян теперь трудятся на хлопкоочистительных машинах, которые завез в Китай не кто другой, как Рейкхелл Джонатан? А сколько миллионов наших подданных теперь с огромной пользой используют в производстве важных товаров механизмы и станки, с которыми наш народ познакомил Рейкхелл Джонатан?

— Наш долг перед этим человеком неисчерпаем, мисс Бойнтон, — добавил император. — И если он откажется принять этот дар, он будет приговорен к пожизненному заточению в подземной темнице.

Бедняжка Джейд тут же разрыдалась.

Принцесса Ань Мень поспешила утешить ребенка:

— Не бойся, этого никогда не будет, потому что эта прекрасная леди, на которой хочет жениться твой отец, сейчас убедит его, что в его же интересах принять наш подарок.

Элизабет наконец обрела дар речи:

— Без сомнения, он согласится принять ваши подарки. Он настолько ошеломлен их великолепием и вашей щедростью, что это на какой-то момент лишило его способности рассуждать трезво. Но вы правы. Сейчас, когда я вижу, что он успел сделать для этой страны, я прихожу к выводу, что он полностью заслужил такую награду. И даже если ему вздумается и дальше отказываться от нее, я приму ее сама — от его имени.

Император Даогуан захихикал, а принцесса Ань Мень улыбнулась:

— Вы — совсем юная девушка, но в ваших словах чувствуется уверенность в своей правоте. И мне это нравится. Могу я задать вам один вопрос — откуда взялась такая решительность?

— Все объясняется тем, что Джонатан отказывается жениться на мне, пока не найдет выхода из финансового кризиса. Я же, признаюсь, устала ждать.

Император залился безудержным хохотом. Принцесса повернулась к Джулиану и Джейд:

— А вы хотите, чтобы ваш отец женился на этой леди?

— Да! Да! — завопили они, а Джейд бросилась Элизабет на шею и запечатлела на ее щеке влажный поцелуй.

Император Даогуан передвинул шапку с затылка на макушку.

— Больше вам ждать не придется, — сказал он.

Император сдержал свое слово. Сами Джонатан и Элизабет были поражены тем, как быстро совершались приготовления к их свадьбе. Главному жрецу был дан приказ совершить свадебный обряд, а Мэтью и У Линь Мелтон с восторгом приняли предложение появиться в качестве свидетелей. Дети стояли в храме вместе с принцессой Ань Мень, а император проявил полное пренебрежение обычаями, решительно потребовав предоставить ему право быть посаженым отцом невесты. А кроме того, он повесил на нее золотую ленту, которая хранилась в кладовых его семьи столетиями. К вечеру Джонатан и Элизабет уже были мужем и женой, договорившись друг с другом, что по приезде в Новую Англию обвенчаются по англиканскому обряду.

В эту ночь они первый раз были вместе. Все страдания Элизабет были искуплены. Раны ее души теперь исцелялись. Она крепко прижимала к себе Джонатана, а он держал ее в своих объятиях.