Барбара Картленд - Секрет наследницы

Барбара Картленд была необычайно плодовитой писательницей — автором бесчисленных бестселлеров. В общей сложности она написала 723 книги, совокупный тираж которых составил более миллиарда экземпляров. Ее книги переведены на 36 языков народов мира.

Кроме романов ее перу принадлежат несколько биографий исторических личностей, шесть автобиографий, ряд театральных пьес, книги, которые содержат советы, относящиеся к жизненным ситуациям, любви, витаминам и кулинарии. Она была также политическим обозревателем на радио и телевидении.

Первую книгу под названием «Ажурная пила» Барбара Картленд написала в возрасте двадцати одного года. Книга сразу стала бестселлером, переведенным на шесть языков. Барбара Картленд писала семьдесят шесть лет, почти до конца своей жизни. Ее романы пользовались необычайной популярностью в Соединенных Штатах. В 1976 году они заняли первое и второе места в списке бестселлеров Б. Далтона. Такого успеха не знал никто ни до нее, ни после.

Она часто попадала в Книгу рекордов Гиннесса, создавая за год больше книг, чем кто-либо из ее современников. Когда однажды издатели попросили ее писать больше романов, она увеличила их число с десяти до двадцати, а то и более в год. Ей тогда было семьдесят семь лет.

Барбара Картленд творила в таком темпе в течение последующих двадцати лет. Последнюю книгу она написала, когда ей было девяносто семь. В конце концов издатели перестали поспевать за ее феноменальной производительностью, и после смерти писательницы осталось сто шестьдесят неизданных книг.

Барбара Картленд стала легендой еще при жизни, и миллионы поклонников во всем мире продолжают зачитываться ее чудесными романами.

Моральная чистота и высокие душевные качества героинь этих романов, доблесть и красота мужчин и прежде всего непоколебимая вера писательницы в силу любви — вот за что любят Барбару Картленд ее читатели.

1864

Вороны все кружили и кружили в бледном зимнем небе, а на земле, сгрудившись вокруг могилы, стояли люди. В их сердцах был такой же холод, как и в воздухе вокруг.

«Что мы будем без него делать? Как будем справляться?»

Человек, которого предавали земле, был их приходским священником и в каком-то смысле отцом. В крошечном, оторванном от мира поселке Фардейле о них больше некому было позаботиться; и сейчас они вспоминали, что преподобный Колуэлл увещевал, хвалил, сурово критиковал, но защищал и любил их.

Теперь он умер, так и не оправившись от простуды, которую подхватил в морозную снежную ночь, навещая заболевшего прихожанина.

В какой-то момент он вроде бы пошел на поправку, но потом опять слег. В конце концов простуда переросла в воспаление легких, которое медленно свело священника в могилу.

Все жители поселка переживали утрату, но никому не было так тяжело, как убитой горем девушке, которая неотрывно смотрела на разверстую могилу и закрыла глаза, когда первые комья земли ударились о крышку гроба. Это была Рена Колуэлл, дочь покойного.

Стоявшая рядом юная девушка с покрытой шалью головой стиснула ладонь Рены, желая ее утешить. У нее были загрубевшие от работы руки служанки, выполнявшей всю работу по хозяйству.

— Пойдемте, мисс, — позвала она дочь покойного.

— Еще пару минут, Элли. Я хочу поговорить с викарием, совершавшим отпевание. Ты не могла бы пойти в пасторат, чтобы поставить чайник и сделать несколько бутербродов? Вероятно, он захочет выпить с нами чаю перед отъездом.

Но, когда Рена подошла к надменному молодому человеку, который прибыл из дальнего прихода, чтобы совершить погребальную службу, тот бесцеремонно объявил о своем желании поскорее уехать. Он отдавал предпочтение жизни в городе, и этот захолустный поселок наводил на него тоску.

— Вы не слышали, кто может сменить папу? — спросила Рена.

— Что же, место не самое удачное, но всегда найдутся поденщики, потерявшие надежду на что-либо лучшее.

Девушка поджала губы, услышав это косвенное оскорбление в адрес покойного отца, однако викарий продолжал как ни в чем не бывало:

— Так что следует полагать, кто-то появится со дня на день. Жаль, что в том огромном доме, мимо которого я проезжал по пути сюда, никто не живет. Присутствие богатого человека всегда придает месту изысканности, не говоря уже о рабочих местах.