Лаура Кинсейл - Тень и звезда

— Ты ходил на рыбалку, Сэмюел? — спросила миссис Доминис.

Мальчик кивнул. Американки и англичанки никогда не разговаривали с детьми в гостиных, но гавайки всегда делали это, словно сами были детьми.

— Я поймал маньо, мэм, — ответил Сэмюел.

— Акулу? — удивилась она. — И большую?

— Да, мэм.

— Какую? Как моя рука? — С этими словами миссис Доминис вытянула вперед руку — пухлую и мягкую, совсем не похожую на тонкую руку леди Тесс.

— Длиннее.

— А что потом? Ты убил ее и съел?

— Да, мэм. Я ударил ее веслом. Кьюк-ваин помогал мне.

— Эту акулу нам подали вчера на ужин, — со смехом заметила леди Тесс.

— Просто замечательно. — Миссис Доминис с улыбкой посмотрела на Сэмюела. — Да ты настоящий смельчак! Теперь тебя будут называть Маньо-кейн — человек-акула.

Сэмюел приосанился — он представил себя бесстрашной, кусающей всех, кто ей угрожает, своими ужасными острыми зубами акулой, скользящей в темных глубинах океана.

— Сейчас я спою вам песню акулы. — Миссис Доминис расправила плечи и начала петь. У этой песни не было мелодии, и миссис Доминис отстукивала ритм, ударяя ладонями по коленям.

Сэмюел как завороженный слушал ее, а когда она закончила, леди Тесс попросила ее спеть что-нибудь еще. Миссис Доминис встала и, не выпуская Каи, уселась за пианино. Оставшуюся часть визита она пела английские песни, а леди Тесс и маленький Роберт подпевали ей; при этом маленькая Каи все время хлопала в ладоши.

Сэмюел тихо сидел на своем стуле; он не присоединился к их пению и слышал не мелодичные звуки, а ритмичную песню акулы, которая по-прежнему звучала в его голове.

— Тебе следует выйти замуж, — безапелляционным тоном заявила Леде миссис Роутем, сидя в кресле-качалке. К сожалению, пожилая дама не уточнила, каким именно образом можно воспользоваться ее полезным советом. — А вот твоя идея стать машинисткой мне не нравится. Ты только подумай, как сильно будут пачкаться твои перчатки.

— Я не уверена, что стоит носить на работе перчатки, миссис Роутем, — вздохнула Леда. — В любом случае, печатая на машинке, я буду снимать их.

— И куда же ты их денешь? Они же всю грязь на себя соберут, моя дорогая. — Миссис Роутем медленно кивнула, и седые букли, выглядывавшие из-под ее маленькой шляпки, тут же заплясали у нее на щеках, как у маленькой девочки.

— Возможно, в моем столе будет ящик. Я заверну их в бумагу и положу туда, — неуверенно проговорила Леда.

Миссис Роутем продолжала медленно кивать головой.

— Даже думать о том, что ты сидишь за письменным столом, неприятно, — внезапно вновь заговорила она. — Надеюсь, ты все-таки передумаешь. Полагаю, мисс Миртл была бы этим недовольна.

Ее слова больно задели Леду. Без сомнения, мисс Миртл это совсем бы не понравилось.

— Но вдруг мне доведется перепечатывать рукопись такого же талантливого писателя, как сэр Вальтер Скотт!

— Едва ли, моя дорогая; очень сомневаюсь, что такое возможно. Однако сейчас, если хочешь, ты можешь разлить чай.

Леда поднялась, осознавая, какую честь ей оказали этой просьбой. Со стороны хозяйки было очень мило попросить ее об этом.

Пока они ели тоненькие кусочки хлеба с маслом, горничная объявила о приходе новых гостей — леди Коув и ее сестры мисс Ловатт.

Леда поставила для них стулья возле чайного подноса, и, точно как в старые времена, мисс Ловатт, пристроив свое жилистое тело на обитый ситцем стул, строго спросила, почему Леда редко навещает друзей.

Безуспешно пытаясь объяснить дамам, как сильно бывает занят человек, зарабатывающий деньги, Леда неожиданно получила помощь от леди Коув: та своим тихим голосом сказала, что они будут очень рады видеть ее в любое время, когда она окажет им честь своим визитом.

Дальше их беседа коснулась новых обитателей дома мисс Миртл.

— У нее такие грубые черты лица, — проворчала мисс Роутем. — Только нос из-под шляпки виден. Мы не приглашаем их к себе.

— А он торговец животными, — прибавила мисс Ловатт.

— Торговец животными? — удивилась Леда.

— Он зарабатывает на животных, — уточнила мисс Ловатт, подняв вверх указательный палец. — На дохлых. У него большое дело.

Сказать на это было нечего. О том, каким образом джентльмен может развернуть большое дело, связанное с дохлыми животными, оставалось только догадываться. Наступила долгая пауза: все подумали о печальной судьбе дома мисс Миртл, а Леда с тоской вспомнила свою уютную спаленку с бельгийским ковром на полу и темно-синими обоями с розовым и красным рисунком.